Тени прошлого - тени будущего

Ас Стас Северский;

полетели паленые клочья, и брызнула первая кровь… Черт! Нас еще дерут на куски, а к нам уже

идет, близится офицер в длинной штабной шинели командира S12…

Влад скрутил и кое-как удерживает на привязи Шального, но тот взвивается, вздымается и

рушится изо всех сил – тут не то, что Влад еле на ногах держится, тут и стены дрожат… Но этому

зверю хоть ходу не дают… И Влад удавку все туже стягивает, подбирает “шнур” короче, тянет

зверя к горящим хлыстам, готовым запереть

его блоком… А от Замухрышки мы теперь можем

только обороняться. Мы едва способны преградить ему путь – он так зол, что не посмотрит на

искрящие хлысты, которыми ощетинился весь нескончаемый тоннель. Этот зверь способен пройти

и через строй…

Капитан не отдал распоряжение о применении жестких мер – в присутствии Ульвэра мы

жестких мер к его чудовищам не применяем. Был отдан приказ только о закрытии врат… Помощи

от соратников нам все равно никакой – тут просто нельзя всем отрядом брать… Тут слишком

тесно… Нет, вернее – руггеры слишком огромны… Их здесь “стаей” травить без толку – только

потери больше будут. Безопасней просто блокировать озверелых чудовищ вместе с их всадниками.

Поэтому сейчас двери отрезают куски коридора вслед за Ульвэром, который ровным шагом идет к

нам…

Сектор перекрыли, перекрыли блок… “Защитники" подключили оружие, взяли зверей на

прицел и ждут команды “огонь”. Но команды нет… А чьи-то когти уже скрежещут по моему плечу,

кроша доспех, как стекло… Шлем разбит – забрало вырубилось… Искры сыплют в глаза – и от

бичей, и от раздробленных под когтями металлических пластин… В глазах темнеет… Что-то

нависает надо мной огромной черной тенью, но это не тень… Зверь готов навалиться на меня всей

его ощеренной и шипящей тушей… Отгоняю его обоими хлыстами, но перед глазами опять

непроглядный мрак… Я блокирую удар бичом, но…

Зверь грудью налетел на стену и замер… Его бьет крупной дрожью, он хрипит… но стоит не

шелохнувшись… Ульвэр все тем же ровным шагом преодолел этот бесконечный коридор, и его бич

взвился в воздух синим пламенем над моей головой… Ульвэр не просто пригрозил – он ударил и

разрядил бич… Делает он это очень редко – только по острой необходимости… Но эффект от

этого… Над этими чудовищами он имеет неоспоримую власть – он один способен усмирить их

всех и разом. Они послушны его спокойной уверенности, как и мы, как все…

Ульвэр оставил нас без распоряжений пристыжено стоять среди этого разгрома с опущенными,

погасшими бичами… Он разомкнул все двери и стал ждать… Звери перестали дрожать, и он дал

указание “ставить”… Мы разогнали зверюг по отсекам, блокируя бичами только для страховки –

почти никакого сопротивления не последовало. Только мы

закрыли притихших чудовищ

невидимым полем, только “спутник” принял у Ульвэра погашенный бич – тяжелое молчание

замерло так же неподвижно, как и мы… Мы построились по искореженным, исчерченным когтями

и бичами линиям под строгим взглядом командира… Но в полной мере наш позор и последующую

отвагу мы еще не осознали… Проявились мы сейчас перед Ульвэром со всех сторон…

Ульвэр дал технике сухое распоряжение осмотреть его чудовищ и его бойцов… Так же сухо

принял отчет о происшедшем, отчет об ущербе… Офицер-S9 коротко доложил обстановку, но

Ульвэр пресек его.

– Мне известно, что блокаторы не действуют. Руггеры стали враждебней, чем прежде. Но

теперь ничто не скрывает их истинную силу и волю – нам полностью открыты пределы их угрозы.

Я вижу, что контроль над ними еще не совершенен, – нужны доработки. Но сдержать их одними

62

хлыстами вы способны. Это хорошо. Серьезных коррекций больше не будет, остальные –

отложены. Теперь только всадники будут укрощать зверей.

Командир S9 согласно наклонил голову, прерывая контакт с тяжелым взглядом Ульвэра для

короткой передышки. Все мы знаем, что должны будем исправить этот наш промах, но еще никто

не знает – каким образом… А главное – как скоро Ульвэр нам его простит… вернее – спишет. Он

ничем не показал… он вообще ничем ничего не показал – ни видом, ни… Офицеры S12 злобы или

радости почти не выражают – кроме спокойной сосредоточенности от них ждать ничего… А

Ульвэр особенно сух. Он вообще такой – сухой какой-то… Худой, бледный… И скулы у него

тонкой – скорее, истонченной – кожей обтянуты… Его светлые глаза всегда смотрят из глубины, из

темноты – из-под сведенных жесткой линией бровей. Но это не волчий взгляд исподлобья – это

благородный открытый взгляд… только уж очень строгий. По нему сразу видно, что он – боевой

командир… Слишком он обветренный и выжженный для штабных крыс… Хоть его волосы светлы

и коротко стрижены – заметны белые пряди, обесцвеченные жесткими лучами. Суровый север

вытравил и цвет его глаз… Со временем снежные пустыни всех уравнивают с этой всевластной

белизной… Тот, кто воюет среди снегов, должен стать таким же, как снег, – холодным и белым…

Должен стать таким, как снег, – живым или мертвым…

Мне не следует думать про Хантэрхайм сейчас… Я сосредоточенно всмотрелся в лицо

командиру, с которым по зову службы я должен буду проститься против воли… По нему видно, что

он такой командир, который полностью разделяет всю тяжесть участи простых бойцов… и высших