Тени прошлого - тени будущего
Шрифт:
– Сожми кулаки покрепче, боец, и не думай об этом. Лучше подумай о том, что все рушится – все рушится, Герфрид… Пока еще это не очень заметно, но мы уже отдаем наши жизни не за земли, не за будущее – только за клочки пустыни, только за обглоданные временем дни. Даже Снегов ничего с этим не сделает – поздно. Уже давно поздно. Мы уже в хвосте времени. Наши генералы еще могут придержать хвост этого временного зверя, но оседлать его они уже не могут. Пока у нас есть силы, но скоро зверь покажет нам оскаленную пасть и оставит нас позади.
Я повернулся
– Переходим на готовность первой степени!
Срочно бросаем, прячем и отключаем все, что не должно попадаться Ульвэру на глаза… Мы равняем по линии зверюг, а сержанты – нас… У врат блоков ставят “защитников”… Все не только затихает, но и застывает… Только никто точно не знает, сколько мы так простоим.
Мне от этого всего не то, что скучно стало, – просто тоскливо… Это ж прощание чистой воды… А главное – неизвестно, перед чем мы прощаемся со всем, к чему привыкли… со всем, кроме Ларса Стикка – он ведь с нами… Я открыл Владу линию…
– Хорошо Стикк нам дух поднимает…
– Стикк души не трогает – он нам головы студит… перед Хантэрхаймом.
– Как будто кто-то способен дойти до ледников Хантэрхайма не с холодной головой…
– С холодной головой нужно ступить еще на путь к нему. Герф, Стикк ведь правду говорит – скоро у нас передовые будут со всех сторон… Нас крушат на всех фронтах…
– Пока они – нас, потом мы – их.
– Герф, нам не то что победить – нам теперь просто выжить трудно будет…
– Наша победа – это и есть наша жизнь.
– Не обязательно… Мы можем повергнуть врага такими силами, которые погубят всех нас… А враг может повергнуть нас такими силами, которые не погубят нас всех…
– Мы способны победить – пусть будет это сложно и пусть риск поражения будет огромен. Риск – это еще не поражение. И подходить к нему следует с чистой головой и твердой уверенностью…
– Герф, все, что мы делаем с твердой уверенностью, – делаем либо по предельно точному расчету, либо по беспредельно шальной тупости… Ты или не рискуешь, или не понимаешь, что рискуешь, – другого не дано. При походе на риск мы штурмуем цель без точных данных по соотношению сил – это бой, исход которого еще не ясен.
– Влад, я понял – не тупой. Единственное, что нам дано риском, – стремление к успеху. Стремление, которое мы должны укрепить, – выбросить из головы все, кроме него.
– Верно, но до этого нужно…
– Нужно расчистить путь, чтобы с него не сбиться – очистить голову от мыслей о поражении, думать о победе и победить.
– Тебе нужно очистить голову от этих лозунгов… Риск велик. И мы не должны принижать его степень – от этого он только возрастает. Перед тем, как к нему подойти, ему нужно дать непредвзятую оценку.
– Так поступают машины.
– И они побеждают.
– Но победим их мы – тем, что решительно пошлем к черту их расчеты и сделаем то, что они не учтут – вернее,
– Герф, для этого и нужно оценить риск. Метнешь нож с поправкой на ветер – попадешь в цель точнее.
– Влад, я учту поправку, но не буду думать о том, что ветер – сокрушительный шторм. Я буду думать только о том, как попасть в цель.
– Не будешь думать, что это шторм, – не метнешь нож в полную силу. Герф, нам известны координаты цели, направление ветра нами определено – нужно учесть его силу… И останется только метнуть нож прямо в цель – с убеждением, что мы и правда сделали все, что могли.
– Влад, нам нельзя допускать мысли о поражении.
– Ты пойми, эти мысли не отберут у нас и нашей борьбы больше сил, чем наши ошибки при том, что мы эти мысли не допустим. Мы вступим в бой с полной силой, что бы ни было. Но, не видя объективной действительности, не увидим и подлинной цели – ножи только по указанным свыше координатам метать вслепую будем.
– Есть заданное направление – больше ничего и не нужно. Этого достаточно.
– Если ты знаешь, что оно задано верно – достаточно.
– Я знаю.
– Герф, никто этого точно не знает. Никто не знает, кто нам его задает. Мы не знаем, кем или чем он стал – никто из нас.
– Не смей! Он прошел все войны бессмертных! Под его рукой поднялись башни Ясного, и рухнули они к его ногам! Он видел первый луч, отраженный Хантэрхаймом, первую звезду, отображенную сводом Небесного, и первую тень, брошенную Шаттенбергом! Он пришел со смертью последнего полусмертного! Он последний из первых! Он верховный главнокомандующий Армии AVRG! Он возглавляет Совет AVRG! Не смей!
– Я смею, Герф! Я смею смотреть прямо вперед, не отводя глаз и под его взглядом! Не опущу глаз и перед будущим – будь там свет или тьма! И если я увижу там тени тьмы – буду делать все, чтобы эту тьму не допустить! Но не только! Ей под силу пройти! И я буду делать все, чтобы изгнать ее, если не смогу ее не пустить!
– Если этой захватнической тьме удастся пройти, то лишь по нашим трупам! После боя не будет никого и ничего, чтобы с ней бороться!
– Будет! Если вовремя эту мглу потеснить! И я попытаюсь ее прогнать! Постараюсь зажечь фонарь, который ей не погасить вместе с моей жизнью! Нужно только мозгами пораскинуть над тем, что может стать этим “фонарем”!
– Никакой тьме не прорваться, если ты ей путь всеми силами преградишь, – и мысленными, и всеми другими! А ты мозги по миру раскидаешь, когда их надо будет в кулак сжать! Будешь по темному беспределу бродить, когда надо будет на светлой точке внимание сосредоточить!
– Ну не будь ты таким тупым! Есть то, что сильнее нас! И это не то, что в Бою с Победой! Не то, что офицеры под контролем держат, – не то, что они у тебя перед глазами поставят и пальцем укажут для пущей ясности! Мы не знаем, что это! И офицеры не знают! Офицеры не все могут, Герф! Здесь есть силы большие, чем их!