Тени стёртых душ
Шрифт:
— Пеплом?
— Ты зажгла его душу, а он в нужный момент поделился своим огнем, не позволяя погаснуть твоему.
Люси завороженно кивнула, понимая, что внутри действительно приятным теплом касались ребер два огня: ярко-желтый, которым она обладала с рождения, и насыщенно-красный — тот, которым поделился Нацу.
— Ты ведь хочешь его спасти? — сухо промолвил Джерар, не сводя глаз с нее. — И под этим «спасти» я подразумеваю не принятое нами очищение души, а ее жизнь в человеческом
Нацу Драгнил на самом деле не заслуживал смерти, даже если и мог обрести покой на небесах, несмотря на совершенные грехи. И она, как никто другой, в это верила сильнее, чем в собственные тени. Этот парень меньше чем за неделю разрушил ее до крошек, а затем собрал заново, заставляя почувствовать себя настоящей.
— Хочу.
— Есть один способ, — Джерар виновато опустил взор, сложив руки за спиной, — и мне кажется, ты должна о нем узнать, потому что на этот раз за тобой будет стоять немного иной выбор.
— Расскажите мне, святейший, — спешно промолвила она.
— Это называется «Солнечное табу», — сомневаясь произнес, — о нем, как и о возможности вернуть память, знают только первая и вторая триады.
Опять они скрывали.
Опять стирали возможные надежды, полагаясь лишь на свои предрассудки.
— Среди нас его называют «Пепельной свободой», — с толикой грусти заметил он.
— Пепельная… — прищурилась она и повторила, пробуя на вкус это слово.
— Подопечному даруется человеческая жизнь до старости, но пепел — это все, что остается от его хранителя.
— То есть, самопожертвование? — опешила, сжав ладони в кулаки.
— Именно, — кивнул головой и устало потер лицо. — Хранитель отдает свои крылья небесам, солнцу и звездам, сам сгорает в сиянии, а подопечного с тех пор охраняет само светило, оберегая уже очищенную душу от небесных триад, которые больше не имеют права забрать его привычным способом.
— Табу на жизнь, — понимающе сказала Люси и тряхнула головой.
— Дорогую твоему сердцу жизнь, — по-доброму усмехнулся он и повернулся к окну: — Если ты решишься, то просто произнеси:
«Я — одна среди звезд, среди них и сгорю».
Хрипло вздохнув, Люси несмело поклонилась и бросила напоследок робкое, но обжигающе сознание искренностью:
— Спасибо.
А затем с неким нетерпением вырвалась из кабинета Джерара, закрыв дверь со стуком и прижавшись к стене, яро дыша. Закрыла глаза и ловила сознанием каждую трещину, которая по костям прошлась цепью разрядов.
Нацу Драгнил, почему именно ты?
— Почему именно я, Господи? — дрогнула, обняв себя за плечи.
Избранная?
Слишком преувеличенно. Да и не про нее это вовсе. Она была обычной девушкой, через двадцать лет ставшей
Но почему-то небо выбрало именно ее.
Примером для подражания или же куклой для привлечения внимания.
— Люси? — поблизости послышался знакомый голос. — Ты что здесь делаешь?
— Уже ухожу, Мира, — спешно бросила она в ответ архангелу и кинулась вглубь коридора.
Ныряла в тенях, перебирала хрупкими пальцами переплетения вопросов и горела. Багровое пламя едко грело ребра, норовя сжечь каждый кубометр атмосферы, каждый клочок облаков, гнусаво плывущих по полотну. Они тонули в синеве бескрайнего неба, освещенного обломками солнечных лучей. На горизонте сбивались в тучу, грозясь выпасть сегодня мерзким снегом на землю.
Люси бросилась в портал, не раскрывая крыльев. С прищуром следила за городской суетой, падая в пустоту людских забот и черно-белых мозаик судьбы. Глухо стонала наперекор ветру, что с яростью резал кожу холодом и нес ее к земле.
— Ты понимаешь меня? — с иронией промолвила она, обращаясь к ветру.
Он все время чего-то ищет, борется за свободу, срывает маски и насмехается над мечтателями. Она, кажется, была такой же. Разница лишь в том, что у Люси остались одни сутки, а в его временной параллели — круговая бесконечность, длинною в вечность.
— Не ангел, не человек, — глухо прошептала самой себе, раскинув руки в сторону, поддаваясь давлению воздуха, — и вскоре стану пеплом. Как же глупо, — хмыкнула и перевернулась на спину, взглядом вперяясь в небо.
Мысленно вспорола тяжелую тучу, нависшую над городом и не желающую поддаваться потоку ветра. Она ждала момента скинуть на головы горожанам очередной подарок зимы, которая уже завтра покинет календарные страницы и спрячется на последних листах. Но холод все равно будет копошиться в головах и сердце любого прохожего, озябшего от внезапных перепадов температуры и проклинающего чересчур непривычное весеннее тепло.
Сердце гулко позвало сознание, отвлекая Люси от раздумий, до взрыва артерий обжигающих сомнениями.
— Значит, солнце мне дарует еще двадцать три часа? — обессиленно выдохнула, разом раскрыв крылья и выныривая из потока воздуха.
Ей надоело падать, сбивая кости острием неоправданных надежд.
Раздражало узнавать правду незадолго до перемен.
И она ужасно устала быть непохожей на людей.
Именно поэтому Люси пообещала самой себе насладиться последним снегом.
В качестве человека.
========== Глава девятнадцатая. Замерзаем. ==========