Тени Темного кристалла. Книга первая
Шрифт:
Когда Белланджи встал устойчиво, Тавра протянула руку. Найя с подозрением посмотрела на нее, и вапра, вздохнув, наконец-то улыбнулась.
– Ты ведь никогда не покидала Сог? Я покажу тебе дорогу.
На этот раз сновидение оказалось намеренным и ярким, куда более интенсивным, чем случайно вызванное на пиру. Найя увидела северную окраину болот у опушки леса. Дальше открывались травяные угодья, на западе омываемые морем, а на востоке окруженные дикой чащобой. В своем сознании Найя услышала голос Тавры:
«Ступай на север через равнины и холмы клана Спритон, пока не доберешься до Черной реки.
Еще дальше к северу за тысячами поросших травой холмов с востока на запад тянулся горный хребет, схожий с заостренным позвоночником ползущей змеи. У его подножия текла Черная река, которая резко разворачивалась опять на север – через дикие места и леса, покуда не достигала Серебряного моря. Там она впадала в бухту, над которой растянулись завораживающие, сверкающие, подобные сапфировым россыпям, деревни гельфлингов с видом на океан. Навершием этого великолепия был Ха’рар – родной дом Аль-Модры Мейрин из клана Вапра.
Тавра убрала руку.
– Обещаю тебе безопасно доставить отца в лощину. Надеюсь, увидимся в Ха’раре.
Белланджи крепко обнял дочь. Судя по тому, что он не стал смотреть ей в глаза, прощаться ему было больно.
– Отправляйся к Аль-Модре в Ха’рар, – вымолвил он. – Расскажи о том, что увидела сегодня над водой и под ней. Защити честь брата.
– Я найду истину и доставлю ее Аль-Модре, – пообещала она.
Отец улыбнулся, и даже взгляд Тавры смягчился.
– Позаботься о моей малышке, Нич, – добавил Белланджи.
Нич заурчал, обнимая шею Найи. Она смахнула слезу и метнулась на ближайший расположенный к северу апекнот, страстно желая отправиться в путешествие.
Глава 6
Найя вступила в истончившиеся травянистые топи, последнюю окраину Сога. Воздух ранним вечером стал суше и прохладнее. По пути она подбирала камни, вытирала их от грязи и обвязывала запасенной в сумке веревкой взамен пары бола, потерянных во время стычки с небри. После захода солнца она достала из дорожной сумки плащ и набросила на плечи, подвязав вокруг шеи, чтобы защитить себя от ночного холода. Она хотела выбраться отсюда до первого привала – так у нее будет чувство, что она продвигается вперед в правильном направлении и… и еще она переживала, что, если поутру проснется в уютной и знакомой заболоченной местности, храбрость может покинуть ее, и тогда родители увидят ее дома к ужину.
Смена обстановки не давала ей расслабиться, но на фоне физической усталости ее посещали самые разные мысли. Она думала о Великом Смерте, о том, что уже скучает по матушке, отцу, сестрам и гамаке в своей комнатушке. Ее раздражало, что она тоскует по дому, лишь недавно покинув его, хотя она так долго и страстно мечтала о дороге. Но поскольку никто не мог заметить ее конфуза, она хотя бы могла признаться себе в том, что ей одиноко.
Она ощущала клинок Гурджина на бедре и надеялась, что брат в безопасности. Она надеялась, что найдет его и отыщет какое-нибудь объяснение происходящему. Вместе они предстанут перед Аль-Модрой и лордами скексисами и докажут верность клана Дренчен, а также то, что Гурджин достоин своего места в Замке Кристалла.
Она вспомнила о Тавре и их совместных сновидениях:
Постепенно заросли апекнотов поредели, и еще несколько миль Найя тащилась по топкой заболоченной почве, которая должна была уже уступить место великим равнинам севера. К моменту, когда под ее изможденными ногами высохли последние топи, превратившись в открытое поле, Три Брата Солнца уже скрылись. Стоя на границе, она смотрела вдаль, окидывая взглядом и пытаясь осознать головокружительный пейзаж с золотисто-зеленой травой, усыпанной красными цветами и колышущейся, будто волны на ветру. Далеко в мглистом небе виднелись косые серые спины гор, которые прежде Найя видела, только когда сновиделась с Таврой: всего лишь зыбь над горизонтом, которая, возможно, ей пригрезилась. На небосводе красовались две луны: одна – бледная, розовато-лиловая, а другая, которая повыше и поменьше, – серебристая. Тут, на травяных угодьях, не было высоких апекнотов, и при взгляде наверх у нее кружилась голова от осознания того, сколь велико небо и сколь мала она сама.
Восхищение прервалось настойчивым зевком, и ей пришлось вспомнить об усталости. Пора разбить лагерь. Но где именно? На болотах ее бы устроила любая крупная апекнотовая ветвь, но апекнотов уже не было. Вместо них Найя высмотрела поблизости заросли – группку кустарников в окружении трех цветущих деревьев. Она быстро вскарабкалась на ствол и нашла в отцовской сумке еду. Запасы оказались обильными, но Найя ела понемногу, чтобы их хватило надолго, поскольку не знала, легко ли будет найти пищу в новых местах.
– Полагаю, это мы узнаем утром, – сказала она Ничу и почесала его под подбородком, отчего тот тихонько заурчал.
В ту ночь ей снилось, будто она лежит на вершине высокого холма и смотрит в темное небо. По обе стороны от нее находились те, с кем она сновиделась. Они держались за руки крепко, но нежно, и они обменивались видениями друг с другом и с Тра как внизу, так и вокруг. Звезды мерцали как драгоценные камни, собранные в созвездия, которых Найя никогда не видела. Лишь на горизонте она смогла рассмотреть знакомое кольцевое созвездие Йесмит – Глаз Огры.
Найя проснулась вместе с Самым Большим Солнцем. Она хорошо отдохнула. Обильная листва дерева давала достаточную тень, но через тоненькие и округлые просветы она видела потоки теплого раннего света. Многочисленные соцветия на ветвях раскрылись на рассвете, сдвоенные бутоны превратились в прекрасные желтые пушистые завитки размером с кулак. За каждым ухаживал восьминогий летун со спиралевидным сдвоенным хоботком, который идеально подходил к соединенным цветкам соцветия. Летуны, жужжа, сновали туда-сюда, абсолютно игнорируя незнакомцев.