Тени в ночи
Шрифт:
– Значит, автор Э. писала тогдашнему владельцу или его наследнику. Она могла быть его сестрой, кузиной, теткой, – сказала Ферн, беря другое письмо. – «Но тебя нельзя поколебать никакими мягкими словами. Отродье Джейн Рестон – что змея в саду, она укусит тебя, когда сможет. Она знает все и не простит своего рождения вне брака». Как странно. Надо их рассортировать.
Ферн сложила письма в хронологическом порядке и нахмурилась, изучив первые. Джейн Рестон. Имя показалось ей знакомым, хотя она не могла вспомнить почему.
– Это начинается с середины. Боюсь, ничто из этого не имеет смысла.
– Древняя тайна, –
– А ты что собираешься делать?
– Поспать, если смогу. – И он закрыл глаза.
Понаблюдав за ним какое-то время, Ферн пришла к выводу, что он действительно заснул. Они почти не ужинали, они чуть не погибли под рухнувшей крышей, теперь они сидят в жестких неудобных креслах, а он мог закрыть глаза, все отбросить и просто оказаться где-то еще. Возможно, «где-то еще» было для него привычным местом, где не было ни страха, ни страсти, только огромная пустая равнина, простиравшаяся от горизонта до горизонта у него в голове.
Так зачем он приехал сюда – избавиться от небытия или вновь обрести его? Он ведь так и не сказал ей ничего определенного, и при этой мысли Ферн похолодела. Кем бы он ни стал, она все же надеялась, что это будет не холодный, вежливый манекен, с которым она связала жизнь в день свадьбы. Нет, он слишком изменился, чтобы вернуться назад, успокаивала она себя. Да и она тоже.
Ферн решительно выкинула подобные мысли из головы и начала читать письма. Странная у них интонация: от мольбы до загадочных намеков на шантаж, от дружеской уверенности до зловещих предостережений. Но еще более странным было содержание – ничего определенного, какие-то непонятные иносказания, неизвестные загадки, вызывающие сомнения в здравом уме этой женщины. Ферн изучала страницы, пока у нее не помутилось в глазах, но выяснить удалось совсем немного. Кроме Э., наверняка тети Д.Р., там была еще женщина по имени Джейн Рестон, имевшая сына и дочь, что представляло для получателя большую опасность, причем сына тоже звали Джон, поэтому невозможно было понять, о ком из Д. Р. шла речь. В какой-то момент умерла мать получателя; еще одна женщина по имени Летиция знала нечто важное; и опасность угрожала самому Рексмер-Мэнору.
В конце концов Ферн уже стало казаться, что она слышит голос автора, обеспокоенный и ворчливый в одном случае, угрожающий – в другом, а когда глаза начали слипаться, будто из тумана возникло суровое, ожесточенное лицо женщины. В полусне Ферн брела сквозь темноту в поисках чего-то – порой Колина, порой неизвестного ответа на все это, – пока в голове у нее бубнил и бубнил женский голос.
Глава 13
Луч солнца, упавший на лицо, заставил Колина проснуться. Встав с кресла, он поморщился от боли в затекших мышцах. Да, он уже не тот гибкий мальчик, который прокрадывался в библиотеку, чтобы вместо спальни уснуть с книгой в руках в одном из кресел.
Разминая шею, Колин взглянул на жену, прикорнувшую за столом. Ее обычно розовые щеки сейчас побледнели, меж бровей залегла небольшая морщинка, и он вздрогнул, когда вспомнил их ночное бегство из тюдоровского крыла. В последнее время, глядя на Ферн, он всегда испытывал ощущение полноты жизни, и оно, видимо, повлияло на его
Колин подошел к окну. Хотя из-за серого покрывала облаков невозможно было определить положение солнца, он чувствовал, что сейчас уже позднее утро. Пожалуй, он проспал бы еще дольше, если бы солнце не нашло в облаках пробел и не бросило ему на лицо полоску света.
Оглядев комнату, он пришел к выводу, что при дневном свете она, может, и была менее жуткой, чем ночью, зато выглядела еще более заброшенной с этим грязным пологом, безвольно свисавшим над кроватью, и сундуком, изъеденным древесным жучком.
Колин скинул халат и ночную рубашку, собираясь надеть вчерашний костюм, но, брошенный впопыхах в дорожную сумку, тот настолько помялся, что на миг его посетила мысль сходить в тюдоровское крыло за другими вещами. Потом он все же решил надеть то, что есть, хорошо позавтракать и уже после этого идти к полуразрушенному дому. Конечно, сюртук плохая защита, но если он умрет, то по крайней мере с некоторым достоинством.
Колин уже натягивал сапоги, когда Ферн выпрямилась, откинула с лица волосы и в полном смятении взглянула на него. Потом вспомнила и побледнела.
– Не могу поверить… Не могу поверить, что все это произошло с нами.
– Так оно и есть, – сухо ответил Колин, шагнув к двери.
Ферн вскочила.
– Не уходи без меня!
– Я попытаюсь найти в деревне завтрак для нас.
– В таком виде? – ужаснулась она.
– Может, они примут меня за великана-людоеда и я смогу безнаказанно грабить их кладовые, – пожал плечами Колин.
– Но ты никогда так не выглядел. Никогда… – Она изучала его лицо, словно ожидая увидеть на нем следы ненормальности.
– Полагаю, ты права. Однако мысль о том, что я выгляжу потрепанным, меня не волнует. Оставшись без камердинера, без чистой смены одежды в пределах досягаемости, я вполне имею право изменить своим привычкам. Кроме того, я слишком голоден, поэтому не хочу тратить еще полчаса, чтобы развести огонь, согреть воду и побриться.
– Надеюсь, моя одежда не так помялась, как твоя, – без особой уверенности ответила Ферн. – Помоги мне, пожалуйста, одеться. Если я смогу причесать волосы, то скоро буду готова.
– И тебе не будет стыдно показаться со мной? – весело спросил он.
– Будь ты даже настоящим людоедом, мне сейчас все равно. Я не хочу оставаться здесь одна, – твердо сказала Ферн. – Кроме того, боюсь, я выгляжу не намного лучше.
Колин помог ей надеть корсет. Прикосновения к талии жены вызвали у него легкое эротическое возбуждение, однако все чувственные мысли были побеждены настойчивыми требованиями желудка.
– Я не нашел твой кринолин, – признался он, протягивая ей первую из нижних юбок.
– Я бы даже не пыталась носить его на этих лестницах. Самый маленький шириной пять футов, а лестницы здесь не шире двух с половиной. И мне он для загородных прогулок не требуется.
Когда платье было застегнуто, Ферн наклонилась, чтобы произвести некие манипуляции с завязками юбок. В результате они уже не мели пол, слегка открывая цветной шелковый подол нижней юбки.
– Ловко, – заметил Колин.
– Это мое платье для загородных прогулок, – серьезно объяснила Ферн. – Оно поднимается, чтобы роса не могла его испортить.