Тени войны
Шрифт:
По краям дорожек тянулись выложенные словно по ниточке бордюры. Изумрудный газон был не только подстрижен, но и расчесан.
Четкие геометрические формы кустиков не нарушал ни один одиноко торчащий листок. «Сколько же здесь садовников?» — подумал Морис и увидел сначала одного, потом еще и еще… Он насчитал двадцать человек, одетых как один в белое, как будто они собирались играть в гольф.
И вот между расступившимися деревьями во всем великолепии показался большой дом с колоннами, выстроенный из натурального
Лимузин остановился у парадного, и к нему тотчас заспешил пожилой лакей, одетый в золоченую ливрею. Он открыл Морису дверцу и, поклонившись, произнес:
— Добро пожаловать, сэр…
«Однако… — подумал Морис, выбираясь из салона. — Такого я не мог даже предположить».
А еще через полчаса он уже нежился в горячей ванне в облаках мыльной пены. От избытка неожиданных удовольствий Морис даже не успел задуматься о том, чья рука вытащила его из камеры и перенесла в этот красивый дом. В ванную вошел охранник. Он молча положил на мраморную скамью полотенце и одежду. «Все понял — пора освобождать…» — догадался Морис и вылез из ванны на подогретый пол.
— Наверное, у них тут очередь… — вслух произнес он и начал энергично растираться полотенцем.
Морис побрился, высушил голову и пообедал так, как никогда не обедал за всю свою военную жизнь. На столе были крабовый суп, бараньи ребрышки, пармезан, шампиньоны, а на десерт подали клубнику со взбитыми сливками, много местных фруктов и бутылку «Патри».
Сыто отдуваясь, Морис скинул банный халат и облачился в легкий бежевый костюм сафари. Затем нашел на столе коробку с сигарами и попробовал курить.
Вскоре появился охранник. Он отвел Мориса в помещение, очень напоминавшее приемную. В ней были две двери, стол для секретаря и несколько стульев вдоль стен.
Морису уже надоело курить сигару, тем более что он не особенно в них разбирался. Не найдя пепельницы, он затушил сигару о каблук и бросил в письменный ящик стола. В этот момент открылась одна из дверей и вошел лакей в камзоле, темных чулках и башмаках с серебряными пряжками.
— Прошу, сэр. Доктор Ризен ждет вас. — С этими словами он отворил дверь шире.
Морис вошел. Дверь за ним бесшумно закрылась.
— Проходите, проходите, молодой человек!
Морис поначалу даже не понял, откуда слышится голос, потом заметил возле большого камина кресло-каталку.
Лысый, укутанный в клетчатый плед, широко улыбающийся доктор Ризен был похож на чудовищный рекламный плакат «Зубные протезы лучшего качества!».
Морис подошел ближе.
— Здравствуйте… — вежливо поздоровался он и, откликаясь на приглашающий жест Ризена, сел в кресло напротив.
— Как вы себя чувствуете… э… э…
— Морис Лист, сэр…
— Очень рад, очень рад, — приветливо оскалился хозяин. — А я доктор Ризен… Живу здесь, в этом доме. Вы, наверное, офицер, господин Лист?
— Да, сэр, — кивнул Морис.
— И давно с Земли?
— Пять месяцев.
— Гм, пять месяцев? — Доктор о чем-то задумался. Пауза длилась с минуту. — Ах, Земля! Далекая родина! — театрально всплеснув руками, продекламировал доктор Ризен. — Голубая планета. Она и спокойная, она и мятежная. Вы позволите мне называть вас Морисом?
— Конечно, сэр.
— Вы так молоды, Морис, к тому же нет и полугода, как прибыли с Земли. Счастливый вы человек…
— Не могу согласиться с вами, сэр, ведь последнее время мне не слишком везло. С тех пор как я очутился на этой планете, мне пришлось многое пережить. Я потерял здесь близких друзей.
Морис смотрел на старика, ожидая, что тот скажет.
— Я понимаю вас, Морис. Я понимаю вашу боль, ваши проблемы, но ответьте мне на один вопрос: с какими целями вы прибыли сюда? Кто вас звал?
— Нас никто не должен был звать, сэр. Мы выполняли приказы. Людям нужны новые жизненные пространства, и мы их добываем… К тому же на этой планете пропали две наши экспедиции, и мы намеревались прояснить их судьбу.
— А вам никогда не приходило в голову, что не все хотят жить по законам, навязываемым Сообществом? — заволновался старик, его фарфоровые зубы клацнули. — И здесь, между прочим, тоже люди живут. А вы врываетесь в чужой гармоничный мир с пушками, боевыми лазерами и начинаете истреблять наших людей, чтобы дать место под солнцем таким же людям с Земли! Убить людей для блага людей! Не кажется ли вам это странным?!
— Вот с этим, возможно, и произошла накладочка, сэр. Но две предыдущие экспедиции, я уверен, не успели никого убить…
— Они-то не успели, но вслед за экспедициями приходят армейские соединения, и уж они-то делают все по полной программе. Не лучше ли тогда убивать людей прямо на Земле и сэкономить хотя бы на горючем?!
— Признаться, сэр, я испытываю некоторую неловкость. Я не готов к спорам, кто виноват, а кто не виноват. О таких сложных вещах я не думаю. Есть приказ — я его выполняю, а остальное не мое дело.
— То-то и оно… — Старик ткнул в пространство перед Морисом длинным узловатым пальцем. — Вы, солдаты, нечасто задумываетесь над тем, что делаете. — И уже более примирительным тоном Ризен продолжил: — Вас просто воспитали такими. Вы что оканчивали? Какой-нибудь кадетский корпус?
— Высшую школу жизнеобеспечения.
— А-а-а, — протянул доктор, — как же, как же, слышал о такой. Легионеры?
— Да, сэр.
— Питомник маленьких убийц с Земли… Волчата Симона Фартага.
— Вы знаете Симона Фартага? — удивился Морис.