Тени возвращаются
Шрифт:
— Ну а когда понадоблюсь? — Алек выгнул бровь, глянув на Кенира: — Хочешь сказать, ты скажешь, что мне снова дали отраву?
— Клянусь, я тогда ничего не знал!
Алек пожал плечами, затем взял костяную ложку и придвинул миску. Еда никогда ещё не казалась столь вкусной.
Добирая хлебом последние драгоценные капельки соуса из миски, он сказал, не поднимая глаз:
— У тебя же есть ключ от этой комнаты?
— Да.
Алек выдержал многозначительную паузу.
В глазах Кенира появился страх:
— Клянусь светом, Алек, даже не проси меня об этом!
— Но я смог бы уйти, если ты дашь
В эту самую минуту они услышали шаги наверху в мастерской, а затем низкий звук голоса.
— Тише! Он услышит тебя, — прошептал Кенир, задрожав от страха: — Я до сих пор сохранил обе свои ноги, Алек. И не хочу потерять их теперь. Ведь ловцы беглых рабов только и ждут таких дураков, как ты. Не говоря о простонародье: за вознаграждение они схватят тебя, ты и охнуть не успеешь. Я уже говорил, ты не пройдешь и полмили с твоим лицом и светлыми волосами. Но даже если и это удастся, стоит тебе открыть рот, как они сразу поймут, кто ты такой. Нет, даже не думай об этом. Ты слишком слаб чтобы просто подняться с кровати, куда уж тебе бежать?
— Так значит, ты сдался? — прошептал в ответ Алек. — Ну а я нет! И есть кое-кто…, - спохватившись, он прикусил язык: — Ключ лежит у тебя в кармане, не так ли? Можно сделать вид, словно я напал на тебя и отобрал его силой.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — расстроено ответил Кенир, не смея взглянуть ему в глаза: — Прости. Мне так жаль. Ложись-ка отдыхать.
И он поспешно покинул комнату, крепко заперев за собою дверь.
— Ну что ж, хоть свет ты мне оставил, — пробормотал Алек. Со светом, было можно ещё раз тщательно осмотреть комнату, попробовать отодвинуть кровать, если будет необходимо, и разобраться, как работает замок. Он попробовал встать, но головокружение накрыло его новой волной и он упал на подушки. Эти мерзкие обряды Ихакобина над его кровью совсем лишили его сил.
Его взгляд упал на поднос, который оставил Кенир. Костяная ложка все еще лежала в пустой бульонной чашке! Он схватил её и попробовал на прочность. Она оказалась толстой и прочной.
Было ли это недосмотром или же таким образом Кенир пытался помочь ему? Как бы то ни было, это не имело особого значения. Алек надорвал шов по краю матраца и сунул туда ложку. Чуть-чуть сна и я буду чувствовать себя прекрасно, — подумал он, смежая веки.
Спал он крепко и видел во сне, что дверь распахнулась, и снаружи стоял Серегил со своей кривой усмешкой и махал рукой, чтобы Алек поторопился. Он проснулся, почти не сомневаясь, что наяву увидит распахнутую дверь, но каково же было его разочарование, когда это оказалось всего лишь сном! Он понятия не имел, сколько прошло времени, но подноса уже не было. Его горло и рот горели от жажды, и он был весьма рад обнаружить кувшин свежей воды возле своей кровати. Он сделал несколько маленьких глотков, прислушиваясь к ощущениям в животе, и лишь затем большими и жадными глотками осушил половину кувшина.
Почувствовав себя немного лучше, он осторожно поднялся с кровати и огляделся, поискав что-нибудь, что могло бы помочь ему выбраться из этой жалкой комнатенки. Кровать была, конечно же, привязана, и веревки слишком толсты, чтобы справиться с ними без ножа. Он отчаянно подергал кроватную раму, затем остановился, и сердце его пропустило удар: ложка. Неужели и она приснилась?
— Благодарю, Светозарный! — прошептал он, пока оставляя ложку на месте. Кроме неё, у него был туалетный ковш с крышкой и кувшин для воды. Дальнейшие поиски ничего не дали. Он воспользовался ковшом, а затем вернулся в кровать и занялся ложкой, пробуя разломить ее вдоль на осколки, которые можно было бы пустить в дело.
Звук повернувшегося в замке ключа застал его за этим занятием и здорово напугал. Он же даже не слышал шагов за дверью! Алек едва успел затолкать ложку обратно в матрац и быстренько расправить поверху стеганое одеяло, как дверь отворилась. Он упал ничком на подушки и сделал вид, будто только просыпается.
Вошел Кенир, неся накрытый поднос.
— Ага, наконец-то проснулся.
— Уже утро? — спросил Алек.
— Утро ты давно проспал, солнце снова садится. Ты спал весь день, друг мой. Я пытался разбудить тебя, но твой сон был слишком крепок. Если ты готов, вот твой ужин.
В животе Алека, едва он учуял запах пищи, громко заурчало. Добрый кус черного хлеба был намазан расплавленным сыром, который пах так остро и вкусно. Еще имелось два яблока и кружка чая со взбитыми сливками.
Он снова набросился на еду, как голодный пес, позабыв о всяком смущении.
Кенир сидел у изголовья кровати и улыбался, наблюдая за ним.
— Я могу принести ещё. Илбан сказал, чтобы тебе дали всё, что попросишь. Но для начала тебе следует выпить всю воду в кувшине, и лишь потом просить добавки. Ты отдал слишком много крови.
— Отдал? И что теперь он сделает со мной, когда получил своего… как это оно называется?
— Рекаро. Понятия не имею. Но с того момента, как он выкопал его, он заперся с ним в своей комнате, и даже не ел и не ложился спать. Как бы ни было, он кажется, в совершенном восторге от него, хоть оно и без крыльев.
— Крыльев? Ах да, он говорил что-то такое, — Алек потер глаза: — Все это похоже на дивный сон.
— Это не сон, Алек. Ну ладно, давай-ка поднос, я принесу тебе добавку.
— Не надо, я пока сыт, — Алек откинулся назад и уронил руку, прикрывая глаза.
Интересно, не следует ли поблагодарить Кенира за то, что оставил ложку? А что, если это простая оплошность? Он не был уверен, что хотел это знать наверняка.
— Раз он получил от меня то, что хотел, как ты думаешь, не продаст ли он меня теперь кому-то другому?
Эта мысль не давала ему покоя с того самомго момента, как он очнулся.
— О нет, не думаю. Ты слишком ценный экземпляр. На самом деле, это совсем неплохо. Тебе повезло, что твой первый же хозяин оказался столь добр. Радуйся этому.
"Ни за что", — подумал Алек, но не испытывал сейчас желания спорить с Кениром.
Они поговорили еще немного, потом Кенир пожелал ему спокойной ночи и быстро чмокнул его в лоб. Прежде, чем Алек успел среагировать, он уже выскочил за дверь. Покачав головой, Алек снова поднялся с кровати. Его всё ещё шатало, но он слишком хорошо отдохнул, чтобы снова спать. Немного покружив по комнате, он угомонился и взял в руки книгу, пока не угас светильник, и лишь после этого закрыл глаза.