Тени времени
Шрифт:
– Мама, мама! – всхлипывал мальчик, стремясь донести до нее свои испуг и тревогу.
Како наклонилась к сыну, чтобы обнять и успокоить его, но тут же ее резко подняли. Муж и медбрат грубо оттащили ее, не дав ей даже прикоснуться к сыну.
Слезы выступили в глазах Како.
– Мама! – Хироши снова заплакал, его голос прерывался от сильного волнения.
– Я люблю тебя, сынок, – шептала она сквозь слезы, стремясь утешить его своим голосом, даже если не могла его обнять.
– Уведи его, – грубо приказал
Како почувствовала, как под ее ногами земля качнулась. Горькие слезы текли по ее щекам, когда ее вывели из дома. Все, что она могла сделать, это слабо сопротивляться, ощущая, как уводят ее от единственного, что действительно было ее собственным.
– Отпустите меня! – кричала Како, сопротивляясь.
Один из врачей взял шприц и вколол его женщине в плечо. Како почувствовала сначала боль, потом как лекарство разливается по её телу. В следующее мгновение её тело стало мягким, и она перестала его контролировать. Веки стали тяжелыми, глаза закрылись, и она потеряла сознание.
Всё это происходило так быстро, что Како не успела осознать, что происходит, и её мозг уже был погружён в беспокойный сон. Её последние мысли перед тем, как она утонула в тьме, были о её детях и о том, что с ней происходит. Всё было так непонятно и страшно.
– Госпожа Фурусато, госпожа Фурусато, – услышала она и открыла глаза. Перед ней стояли врач и медсестра в белых халатах, марлевых масках и перчатках. – Нам нужно взять у вас анализы, – спокойно сказала медсестра, ставя на столик ящичек для анализов.
– И у вашей дочери тоже, – добавил врач, указывая на спящую Такоку.
Мираи села на кровать. Она решила назваться фамилией Како, потому что её настоящая фамилия, вероятно, была неизвестна в Саппоро 21 веке. Её отец родом из Киото, он переехал в Саппоро по работе, там он познакомился с ее мамой, и умер когда, она была еще ребенком. После этого её мать с ней переехала к своим родителям, к ее бабушке и дедушке.
– Хорошо, – кивнула Мираи.
Медсестра взяла длинный ватный тампон и ввела его в рот Мираи, взяв образец для анализа. Потом она взяла кровь из вены и ватной палочкой сделала мазок из носа Такоку.
– Готово, – улыбнулся врач.
Такока была без сознания, поэтому у неё взяли образцы для анализа более инвазивным способом. После процедуры врач и медсестра покинули комнату, закрыв за собой дверь.
Мираи чувствовала себя напряженно. Она беспокоилась за Такоку. Она надеялась, что врачи поймут, что это Испанский грипп и скорее начнут нужное лечение. Но ей было ясно, что нужно дождаться анализов, чтобы врачи ей поверили и помогли девочке.
Она встала с кровати и подошла к спящей Такоке, поглаживая её волосы. Её сердце было полно тревоги, но в тоже время она чувствовала решимость найти ответы.
Како проснулась в густом тумане боли, который клубился в её голове, словно сжимая её череп. С трудом осознавая своё положение, она почувствовала, что её руки
Сердце начало биться быстрее, страх охватывал её, как холодная тень. Она пыталась развязать узлы, двигая руками, плечами, всем телом, но кольцо смертельной рубашки было непроницаемо, как стена.
Сила воли заставила её встать и подойти к двери. Она начала бить по ней ногами, крича и молившись, чтобы её освободили, объясняя, что она нормальная и не должна находиться здесь. Её голос звучал слабо и дрожал от напряжения.
В коридоре за дверью, как отдаленный эхо, слышались голоса, крики и стоны больных, а также шаги медперсонала, создавая мрачную симфонию страдания и боли. Каждый звук казался приговором, подчеркивая безысходность ситуации, в которой оказалась Како.
Но в её сердце всё ещё горела искра надежды. Надежды на спасение, на освобождение, на возвращение к своей нормальной жизни. Она не собиралась сдаваться, несмотря на тьму, которая сгущалась вокруг неё.
Дверь в палату скрипнула и распахнулась, пуская внутрь двух мужчин крупного телосложения, маски на лицах не давали угадать их выражение. Они, молча, подошли к Како и, словно механизм, взяли её, потащив на кровать. Её крики разрывали воздух, она умоляла и просила, чтобы сняли с неё смирительную рубашку, выпустили её, говорила, что она нормальная, что они не должны держать её здесь.
Но их лица оставались бесстрастными, их движения были решительными и хладнокровными. Они просто уложили её на кровать и вкололи лекарство. Како почувствовала, как тяжесть сознания снова начала на неё находить, как мир вокруг начал медленно растворяться, словно поток, уносящий её в бездну.
Её голос терялся в пустоте, её крики глушены были безразличием медперсонала, который воспринимал её лишь как объект лечения, не обращая внимания на её страдания, на её призывы о помощи.
Силы Како покидало, она чувствовала, как тьма затягивала её в свои объятия. Её сознание плыло в бесконечном море бессознательного, она погружалась глубже и глубже, пока наконец не была поглощена тьмой сновидений.
Спящая фигура Како лежала неподвижно на кровати, лицо искажено болью и отчаянием, внутри её боролись страх и бессилие. Но в этом безмолвном мире больничных стен и белых халатов её крики были лишь эхом без ответа.
Врач внезапно постучал и вбежал в палату, привлекая внимание Мираи. Она услышала, как открылась дверь, и, поднявшись с кровати, села, внимательно ожидая объявления врача.
– Вы были правы, у неё не коронавирус, а Испанка, – сообщил врач, его слова прозвучали как огромное облегчение.
Бригада медбратьев, которая пришла с врачом, немедленно переложила Такоку на каталку и вывезла из палаты, вызвав у Мираи волнение и беспокойство.
– Куда вы её везёте? – взволнованно спросила она, схватившись за ручку кровати.