Тени

Малиновская Елена Михайловна

Нинель расцвела в улыбке, не уловив злого сарказма в последней фразе мужчины. А вот Шаная его заметила. Досадливо цыкнула про себя, кутаясь в платок. Да, не стоило тогда в дороге затевать разговор с Залином и его товарищем. Но она даже не предполагала, что ее настолько зачарует танец сверкающих клинков, багровых от отблесков костра, в густой синеве позднего вечера.

– Так что все-таки случилось? – Нинель кивнула в сторону коридора, где еще слышался гул переговоров, обсуждений, беготни, правда, уже без громких восклицаний. – Неужели на монастырь напали?

– Пресветлые боги упаси. –

Настал черед Залина суеверно скрещивать указательные пальцы. – Нет, глубокоуважаемая Нинель. Дело куда запутаннее. Меня разбудили на рассвете. Ларашия – помощница Серафии – послала за мной, решив, что я обязан это увидеть первым. Правда, когда я прибыл, по монастырю уже поползли нехорошие слухи. Женщины, что с вас взять, обязательно проболтаетесь, – тут он позволил себе снисходительную усмешку, но моментально посерьезнел и продолжил: – Впрочем, я не удивлен тем, что обнаружившая это послушница стремилась выговориться. Я и сам на ее месте вряд ли бы остался спокойным. Слишком это… страшно…

Последнее слово мужчина выдохнул с каким-то первобытным ужасом. Машинально погладил медальон Пресветлого бога на груди – крохотный меч с алой капелькой рубина в навершии.

– Да что там такое?! – Нинель, изрядно утомленная загадочными намеками и туманными рассуждениями, гневно топнула ногой. Правда, почти сразу же пожалела о вспышке ярости, скривившись от острой режущей боли в ступне.

– Тяжело объяснить словами, – уклончиво отозвался Залин. – Думаю, вам стоит самой взглянуть.

Шаная тоже подалась вперед, но мужчина отрицательно покачал головой.

– А вам, принцесса, лучше побыть здесь, – мягко проговорил он. – Такое зрелище… хм-м… не для глаз маленьких девочек. Мой человек останется около дверей вашей комнаты, поэтому не бойтесь: вас никто не потревожит.

Шаная не стала возражать. Она дождалась, когда Нинель, изрядно заинтригованная словами Залина, крепче подвязала халат и поспешила за ним со всей скоростью, на которую были способны ее искалеченные болезнью ноги. Затем, когда за ними закрылась дверь, негромко скомандовала Дымку, все это время с интересом наблюдавшему за происходящим из-под письменного стола:

– Следи!

Щенок недовольно сверкнул ярко-желтыми глазами, но безропотно растаял струйками тумана. Шаная глубоко вздохнула и зажмурилась. Теперь она будет все видеть при помощи своего верного спутника.

* * *

Залин, вынужденный приноравливаться к неспешному шагу старой воспитательницы, не скрывал нетерпения. Нинель и рада бы была идти быстрее, но не могла. В коридоре творилось настоящее столпотворение. Перепуганные послушницы шептались о чем-то, почти перекрыв проход. Они были так увлечены разговорами и обсуждением неведомого, что не сразу замечали Залина и его спутницу. Неповоротливая грузная женщина с трудом протискивалась между стайками встревоженных девушек и не менее взволнованных монахинь. Пару раз она слышала, как в беседах мелькало имя настоятельницы, но о чем именно говорили вокруг, так и осталось для нее загадкой.

– Осторожнее, здесь крутые ступени. – Залин остановился так резко, что Нинель едва не уткнулась носом ему в спину. Приветливо кивнул высокому светловолосому парню, чья внешность была смутно

знакома воспитательнице по недавнему путешествию. Она напрягла память и без особого труда вспомнила его имя. Далалий! Да, именно так. Но получается, Залин притащил в монастырь практически всех своих людей, если не целый отряд. У комнаты Шанаи он оставил сразу троих плюс еще один здесь. Наверняка несколько человек охраняют ворота. Да, он действительно чем-то сильно обеспокоен. Но что скрывается в подвале, к спуску в который он сейчас ее привел?

– Проходите. – Далалий посторонился и недовольно покачал головой. – Битый час отгоняю отсюда глупых девиц. Каждая так и норовит сунуть свой нос. А ведь прекрасно знают, что первая, кто это обнаружила, до сих пор в истерике бьется.

Нинель гулко сглотнула слюну. С опаской покосилась на Залина, невозмутимо выслушавшего ироничную тираду своего товарища. Кажется, ей уже совершенно не хочется смотреть на то, что находится в подвале.

– Надеюсь, у вас крепкий желудок, – обронил Залин, подтверждая наихудшие ее предположения. Крепко взял за локоть, словно опасаясь, что она может сбежать.

Далалий неожиданно вздрогнул всем телом. Мучаемый каким-то неясным дурным предчувствием, сжал пальцы на рукояти меча. Он не мог видеть, но это Дымок по давней привычке встал на задние лапы, передними опершись на ноги мужчины. Впрочем, практически сразу оставил свои забавы, услышав гневный мысленный окрик маленькой хозяйки, и вслед за Нинель и Залином нырнул в черный зев, ведущий в подвал.

На лестнице было темно, лишь наверху и внизу густой мрак силились разогнать два факела. Нинель спускалась почти на ощупь, отчаянно цепляясь скрюченными пальцами левой руки за шершавую холодную стену. К сожалению, Залин не мог помочь ей со спуском – здесь было слишком тесно, чтобы два человека имели возможность идти рядом. Несколько раз воспитательница оступалась и едва не падала на покатых скользких ступенях. Каждое такое неосторожное движение сопровождалось ее испуганным вздохом и встревоженным восклицанием Залина, после чего ей приходилось несколько минут стоять на месте, успокаивая нервную дрожь в коленях.

Наконец Нинель остановилась перед плотно закрытой дверью. Глубоко вздохнула, набираясь смелости, и решительно вошла в подвал.

После полутьмы, царившей на лестнице, свет многочисленных ламп и свечей больно ударил по глазам. Нинель зажмурилась от неожиданности, затем заморгала, пытаясь как можно быстрее приспособиться.

Было на удивление тихо, хотя Нинель успела разглядеть около десятка людей, собравшихся в подвале. Все они сосредоточились в дальнем углу просторного помещения, что-то напряженно разглядывая.

– Пойдемте. – Залин с вежливым полупоклоном тронул ее за плечо. – Ждут только нас.

От внезапно накатившего жаркой волной ужаса стало больно дышать. Сердце отчаянно и больно колотилось о ребра, будто пытаясь пробить грудную клетку. Больше всего на свете старой женщине хотелось убежать. Оттолкнуть Залина, возможно, даже ударить его, чтобы не смел останавливать, и броситься прочь. Почему? Почему он хочет заставить ее смотреть на эту мерзость? Нинель еще не знала, что увидит, но предполагала – вряд ли что-нибудь приятное.