Тени

Уорд Дж. Р.

Это приведет лишь к его дальнейшей агонии.

Бладлеттер учил его, что уничтожение слабости является силой, и со временем, с неоднократным общением с этой Избранной его чувства кастрировали его: он принимал решения и отвлекался на то, что нарушало целостность его военной выправки.

И каким-то образом Избранная прознала об этом и вызвала его на честный разговор.

Она узнала, чем он пожертвовал ради нее, что и явилось предупреждающим сигналом, и только полный дурак проигнорирует этот знак; ему нужно изменить цель, которую заменила для него Лейла,

отвернуться от этой неприемлемой ситуацией с ней и как можно скорее обрести былую ясность ума.

Ведь что их ждет в будущем?

Дальнейшие тайные встречи здесь? Что в конечном счете приведет к тому, что один из Братьев проследит за ней, после того как она допустит небольшой промах либо неосознанно вызовет чье-то подозрение? Он и его солдаты нуждаются в безопасном месте для отдыха и подзарядки в дневное время, и он не может подвергать их такому риску.

О чем он вообще думал, приводя ее сюда?

У его Шайки Ублюдков не было денег, чтобы переехать отсюда так скоро, теперь, когда Тро покинул их, аренда недвижимости превратилась в тяжкое бремя, учитывая их тощие кошельки.

По крайней мере, Кор чувствовал, что может доверять Лейле. У нее было девять месяцев, чтобы раскрыть местоположение луга, на котором они всегда встречались, а он в свою очередь знал, где расположен особняк Братства. Эти знания служили взаимным рычагом давления: Лейла знает, что, расскажи она об этом месте, его следующим шагом станет полномасштабная атака на священный особняк Братства.

Где, если верить слухам, в своей колыбельке спит первенец Короля.

Нет, она ничего не скажет…

Пип!

Кор резко повернул голову в сторону телефона. Мобильное устройство лежало на полу в брошенных у двери штанах.

Кор одним прыжком преодолел разделяющее их пространство, ладони вспотели, пока он рылся в складках одежды, пытался справиться с застежкой кармана, вытаскивал устройство со стеклянным экраном.

Кор не получал от Лейлы ответных сообщений, учитывая устное послание, которое он перекодировал в текстовое.

Выведя на экране панель для ввода четырехзначного пароля, Кор разблокировал телефон и вошел в текстовые сообщения. Его безграмотность распространялась так далеко, что ему приходилось использовать программу для конвертирования текстовых сообщений в голосовые для того, чтобы он мог получать сообщения от своих солдат и от нее.

Тем не менее, он знал достаточно, чтобы понять, что сообщение не от Избранной.

Так и не прослушав сообщение, Кор отложил телефон в сторону.

Тот факт, что он, застыв, словно потерянный, стоял у двери, взбесил его.

Он не мог… не позволит продолжаться этой кастрации. В его жизни случались и более разрушительные вещи, чем отказ от женщины, которая ему-то никогда и не принадлежала: его мать, испытав отвращение от его внешнего вида, бросила его из-за заячьей губы; он перенес немыслимое, выдержал жестокое обращение в лагере Бладлеттера; а затем последовали века жестокой войны; сводящая с ума ненависть к окружающему миру определяла его, направляла его.

Эта

ситуация с Лейлой не сломит его.

Приказывая ногам двигаться, Кор направился в ванную и включил душ. Кровь шлюхи наполняла его физической силой, которую он не ощущал с тех пор, как…

Нет, он больше не может думать о Лейле.

Он должен выбросить ее из головы. Отключить эмоции.

Это как смерть, говорил он себе. А Боги знают, Кор близко знаком с ней и достиг совершенства в обращении с этой окончательной валютой.

Шагнув под холодный душ, Кор взял мыло и начал намыливаться, но затем остановил себя.

Нет, ему необходимо сохранить эту вонь на своей коже.

Сейчас он принимает душ лишь для того, чтобы взбодриться после кормления, затуманившего его голову. После этого он поговорит со своими солдатами.

Пришло время перенаправить и обновить курс их борьбы в этой войне.

И восстановить естественный порядок вещей в его жизни.

Глава 59

Очнувшись, Трэз почувствовал себя словно под кайфом, и это было единственным и весьма спорным положительным моментом мигрени: после ужасного урагана боли и тошноты всегда следовал период легкости и облегчения, когда ты так чертовски благодарен за то, что из твоей башки больше не торчит топор, что хочется обнять весь мир.

Открыв глаза, Трэз пару раз моргнул и посмотрел на открытую дверь ванной. А где…

— Ты проснулся?

Услышав за спиной голос Селены, Трэз приподнялся в постели и перекатился на другой бок.

— Привет.

Селена расположилась на кушетке с электронной книгой в руках, черты ее лица освещались подсветкой экрана.

— Как себя чувствуешь? — Отложив книгу, она подошла к нему.

— Лучше. — Вроде как. Сейчас он снова беспокоился о ней. — А как ты?

Изменилось ли что-нибудь, пока он лежал в отключке? Как долго он…

— Нет, никаких изменений. И ты отключился примерно на восемь часов.

Ээ, значит, он спросил это вслух.

Взяв ее за руку, Трэз украдкой постарался оценить ее состояние по тому, как она пожала его руку в ответ, как присела рядом с ним на кровать.

— Есть какие-то особые причины не смотреть мне в глаза? — спросил Трэз.

— Ты голоден?

— Нет, и тем более «нет», когда ты увиливаешь от ответа.

Сейчас он был слишком прямолинеен, с другой стороны, обмен любезностями и хождение вокруг да около никогда не были его сильными сторонами и в лучшую ночь.

— Я, ээ, виделась с Доком Джейн.

Вот сейчас он похолодел.

— Зачем?

— Мне просто захотелось поговорить с ней.

— И?

— Она провела некоторые анализы и…

На этой ноте его слух щелкнул хронокартой и взял перерыв.

— Прости, повтори, пожалуйста.

Может, если она скажет это снова, слова каким-то образом проникнут сквозь тревожные звоночки, трезвонящие у него в голове.

— … когда мы будет готовы пойти к ней.

Трэз сел в кровати. Потер лицо. Посмотрел на нее — ее взгляд был устремлен на ковер.