Тени

Уорд Дж. Р.

Такое спокойное и сильное.

Судорожно сделав вздох, Селена откинулась назад. Когда Трэз большими пальцами смахнул слезы, она хрипло сказала:

— Вау, неплохо вышло, не правда ли?

Глава 60

Когда Селена заговорила, Трэз рассмеялся. А она улыбнулась.

Они оба были в совершеннейшем беспорядке: от криков и слез ее лицо опухло и покраснело, его рука кровоточила от ранивших его осколков, и пока они стояли рядом, их тела потряхивало от пережитого.

— Ты

все это репетировала? — спросил Трэз, откидывая ее волосы назад.

— О, да. Часами.

Трэз повел ее к кровати и усадил их обоих, пока они не свалились прямо на разбитое стекло, разбросанное по ковру.

— И как в твоем представлении все прошло?

Селена наклонилась за коробкой Клинекса, стоящей рядом с будильником. Предложив Трэзу салфетку, она вытянула одну и для себя.

После того, как оба высморкались, Селена глубоко вздохнула:

— Все прошло замечательно. Ты был тронут моим великодушием. Потрясен чистотой моей любви. А когда я расплакалась, все было невинно как в «Неспящих в Сиэтле», а не как сейчас.

Когда Селена показала на свое лицо, Трэз откинул ее голову назад и поцеловал.

— Для меня сейчас ты еще красивее, чем когда бы то ни было.

Селена закатила глаза:

— Ну, конечно, не выдумывай. Я только что сказала тебе, что хочу, чтобы ты придерживался целибата всю оставшуюся жизнь.

— И ничто иное не могло бы сделать меня счастливее.

— Трэз, будь реалистом. Это самый стервозный поступок с моей стороны.

— Думаешь, я поступил бы по-другому? — Трэз пожал плечами. — Боже, если бы я умирал? Я бы не хотел, чтобы ты смотрела на других мужчин, и уж тем более обнажалась перед ними. — Представив себе этот кошмар, Трэз не сумел скрыть дрожь отвращения. — Вот дерьмо. Ни за что. Ага.

— Серьезно?

— На все сто. Правда.

Селена смотрела на ковер, а на ее губах заиграла самая прекрасная улыбка.

Боже, как же замечательно быть на одной волне.

Но затем улыбка сползла с ее лица.

В течение ужасно длинного промежутка времени они сидели в тишине. И что-то подсказывало Трэзу, что он знал, какие мысли крутились в ее голове.

— Жизнь может быть очень долгой, — сказала Селена так, словно представляла себе время, расстилающееся перед ним, и изменения, которые могут произойти.

— Да, может. — Трэзу казалось, что за прошедшие две ночи они прожили три жизни. — Но моя память крепче самого времени. Если это касается тебя, моя память превратится в бессмертную часть меня.

— Если такое случится, — Селена прочистила горло. — Если ты найдешь кого-то, я хочу, чтобы ты знал… Я никогда не стану винить тебя за это. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы осуждать за это.

— Этого не произойдет.

Селена вытянула еще одну салфетку, но не воспользовалась ею. Она просто сложила тонкий бумажный квадратик пополам. А затем еще раз. И еще.

— Я не хочу, чтобы ты был заперт в своей персональной версии гроба, — произнесла наконец Селена. — Полагаю, именно это я и пытаюсь

донести до тебя. Мой самый большой страх — вечно оставаться в ловушке своего собственного тела? Запертой внутри? Я боюсь, что в своем горе то же самое произойдет и с тобой. Да, конечно, часть меня хочет, чтобы ты опустил руки и позволил годам лететь мимо себя, но другая, б'oльшая часть меня не желает для тебя такой тюрьмы. Кажется… Я пытаюсь сказать, что, если в каком-то смысле ты почувствуешь себя плохо, когда, что-то случившееся покажется тебе забавным, или наслаждаясь едой, или… если найдется фильм, который тебе захочется посмотреть, или ты порадуешься врученному тебе подарку, пожалуйста, просто знай, что я люблю тебя в эти моменты. Возможно, ты мог бы притвориться, что это мои тебе дары с той стороны. — Она грустно улыбнулась. — Мой поцелуй тебе.

Вот дерьмо, Трэзу казалось, что сейчас он снова расклеится.

— Ты можешь пообещать мне это, Трэз? Что ты впустишь в свою жизнь хорошие события даже после моей смерти? — Она пробежала пальцами вниз по его лицу. — Даже если такое случится благодаря другой женщине рядом с тобой? Хуже моей смерти может быть только потеря нас обоих, несмотря на тот факт, что твое большое сильное сердце продолжит биться в груди.

Трэз закрыл глаза:

— Я не хочу думать об этом.

— Как и я.

В последовавшей тишине, Трэз снова столкнулся с действительностью, в которой не с кем было бороться, не на кого было кричать, некого протыкать кинжалом, чтобы прекратить все это.

— Ты хочешь пойти сейчас вниз, к Доку Джейн? — спросил он.

— Я бы предпочла, чтобы ты ответил на вопрос.

Трэз обхватил ее ладони своими.

— Если это вернет тебе душевное спокойствие, то да, хорошо. Я обещаю, что… — Ладно, вообще-то он не мог произнести это. — Я продолжу жить.

Облегчение затопило ее, расслабив черты лица, плечи, все тело.

— Спасибо. Это действительно помогло. Ты даже не представляешь, насколько сильно твои слова помогли мне прямо сейчас.

Нежно ее поцеловав, Трэз встал и прошел в гардеробную. Он понятия не имел, что натянул на себя, главное прикрыл обнаженные части тела и даже не забыл про дезодорант. Трэз вернулся в спальню, а в животе будто экскаватор поработал.

— Ты готова пойти в клинику?

Селена оглянулась по сторонам, словно в поисках чего-то. Или, может, она просто хотела оттянуть неизбежное еще на некоторое время.

— Прости за окно, — выпалила Селена.

— Все нормально. Ставни все еще на месте, поэтому ветер и холод не страшны.

— И за лампу.

— Будто мне не все равно.

Кивнув, Селена встала. Она была одета в облегающие черные джинсы и свободную белую блузку, и Трэз был поражен тем, как хорошо она выглядела в нормальной одежде, а не в официальном одеянии Избранной. И что интереснее, ее речь тоже стала свободней, более разговорной.

Черт возьми, подумал Трэз… он действительно желал бы иметь с ней детей.