Тентаклеведение. Девять ударов
Шрифт:
—Мария Андреевна, а Ан…
—Я вам сто раз говорила: Маша!
—Хорошо, пусть будет просто Мария, а вы одна, без Андрея?
—Папа не может. А «Просто Мария» – был такой сериал, когда я ещё под стол пешком ходила, вы не знаете, наверное. С вашей лёгкой руки так можно и кликуху подцепить! Просто Мария! Ха!
—Пожалуйста, проходите. Вам сделать кофе?
—А как же!!!
Они довольно плодотворно проработали целый день с небольшим перерывом на обед. За ужином, глотнув водки (Мария пила вино), он совершенно неожиданно для самого себя разоткровенничался и поведал ей всю свою историю.
На Марию рассказ произвёл двоякое
—Александр, я вам…
—Лучше Саша.
—Да, Саша, я вам сочувствую, разумеется. Ревность – прескверное чувство, и мне оно, как ни странно, известно. Но всё же немного завидую.
—Почему???
—Живая у вас жизнь. Переживания, события, многое впервые… Надо признаться, я тоже… хотела бы… И жену я вашу понимаю… В общем, жаль мне вас всех, слов нет… А что касается Андрея, то ему ведь кличку «папа» в агентстве дали ещё до наших с вами отчеств. И дали как раз за то, что всегда западал на женщин-девочек-подростков… Так что вы – не первый и, скорее всего, далеко не последний… А трахается он и правда неплохо, это я уж, извините, не понаслышке знаю… Лично я таких активных не очень люблю, не по мне это. У него член очень неординарный, как такой гриб или зонтик… Ощущения необычные… Наверное, именно это ваша супруга имела в виду…
Саша слушал её монолог с нескрываемым удивлением: чересчур цинично всё выходило, и слишком уж спокойно Мария обо всём рассуждала…
—Что же до истории про гинеколога, то тут я вынуждена усомниться в её подлинности: слишком было бы похоже на изнасилование… Как врач на такое мог решиться, не понимаю… И вообще, не кажется ли вам, Саша, что ваша жена попросту выдумывает?
—Но зачем?
—Зачем? Например, чтобы просто позлить. Или чтоб возбудить интерес.
—У меня и так к ней с интересом всё нормально!
—Может, она так не думает. Может, считает, что вы, Саша, простите, недостаточно активны…
—Дааа, может…
В дверь позвонили: Алиса всё ж таки вернулась. Минут пять ушло на знакомство и обмен стандартными любезностями, после чего все сели за стол. Саша старался держать марку, ел и отвечал на ничего не значащие вопросы Марии (что-то об их обоях и планировке комнат).
—Что ж ты, Сашенька, не спрашиваешь меня, где я была? – вдруг поперёк разговора вставила Алиса.
—Да как тебе сказать… Я боюсь нечаянно испортить ужин…
—А ты не бойся, спрашивай. Хотя, можешь и не спрашивать, я и так расскажу.
—Алиса, – вмешалась Мария, – так уж вышло, что я немножко в курсе. Вы понимаете, Саша сильно переживает. Может быть не надо сейчас?..
—Алиса, не надо ругаться, ты же знаешь, что я тебе всё простил. Давай попробуем без эмоций с чистого листа.
—А я не хочу с чистого и без эмоций! Да и лист какой-то опять нечистый: я сегодня всю ночь провела у Лены с Максом.
—Я знаю. Как они?
—Да нормально! Ты извини, но ты идиот, Саш. Я не просто так там время проводила, мы всю вторую половину ночи трахались втроём!
—… Лис, что с тобой? Почему ты… Почему они… Вот же сволочи!..
—Ничего особенного со мной не происходит. Короче, мы сначала выпивали, прикалывались по-всякому, Ленка кошку изображала, ползала, мяукала и выгибала спинку… Ну и я… Все по очереди танцевали, то Лена с Максом, то я – ты же не соизволил пойти! И даже мы с Леной… Она меня целовала… Так целуется, оказывается… Ещё мы с Ленкой сидели на табуретках
Прервав повисшую паузу, Саша всё-таки высказался:
—Алиса, вообще, то, что вы сделали, – просто подло!
—Почему же это подло? – усмехнулась она.
—Ну, вроде именно я это неделю назад предлагал… Ты помнишь?
—Блин! Конечно, я помню!! И они, надо сказать, помнят!!! Ты же сам всю эту кашу заварил, намекнул, что не против. А они же, как их, эмоциональные жутко оба, они повелись, всё подготовили, постоянно тебе обо всём намекали, а ты как последний идиот – всех подбил, раззадорил и смотался! Так что, как говорится, сам дурак! Всё, пока, я сегодня ни минуты не спала и прямо-таки валюсь с ног! Я в душ и баиньки… А вы, Мария, кажетесь мне достаточно мудрой женщиной, поговорите с этим хлюпиком-цуциком, объясните ему, что значит быть настоящим мужчиной, а то он достал меня своим нытьём!
В ванной зажёгся свет и раздался шум воды в душевой кабине. Мария так и сидела, слегка приоткрыв рот с абсолютно несвойственным ей непрезентабельным видом, затем молча поднялась, и принялась изучать содержимое холодильника. Спустя пять минут на столе стояло несколько на скорую руку сооружённых закусок, бутылка водки и пара рюмок.
—Мария, а вы что, тоже водку будете? Хотите, ещё осталось вино…
—Нет, я на самом деле вино недолюбливаю. Водка или коньяк. Коньяка у вас нет. Так что – наливайте.
Едва они успели выпить первый раз, как из душа показалась Алиса в том самом халатике и, даже не взглянув в их сторону, прошествовала в спальню.
—И как, Мария, вы собираетесь объяснять мне, как его там, цуцику, что такое настоящий мужчина?
—Знаешь, Саша, твоя жена признала, что я – мудрая женщина. И вот мне, мудрой женщине, кажется, что у каждой женщины – свой «настоящий мужчина».
—И какой?
—Не знаю. Разный. Для меня вот такой.
—Какой?
—Такой вот. Цуцик. Такой, как вы…
…
—Эмм! Неожиданно!
—А то!
—А Алиса?
—Что Алиса?
—Кто для неё идеал?
—Она, Саша, и сама ещё, наверное, не знает. Но здесь всего два варианта: либо агрессивный бандит, либо заботливый папашка. Но что можно сказать точно, – тихо добавила Маша, – это совсем не ты, Саша.
—Ну а как же любовь?
—Любовь, Саша, штука хорошая, конечно… Налей, кстати, себе и даме.
—Да, пожалуйста…
—Но вот когда приходит твой человек, не красивый, не любимый, весь такой нескладный и чужой, но твой, повторяю, вся эта любовь, – она чокнулась с Сашиной рюмкой и залпом осушила свою, – не стоит ломаного гроша. Такой человек вот так запросто берёт тебя за хуй, – с этими словами она протянула руку и положила Саше на ширинку, – и ведёт, куда ему надо.