Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— И что стало с этой… чашей? — перевёл тему Теодор.
— Гарри был уверен, что ещё один хрякс в Хогвартсе. Диадема. Мы пришли к этому выводу ещё осенью, — Рональд устал говорить стоя и присел на пустой доспех у стенки. Доспех издал скрежет, но не промялся под ним. — Да что там, ты и сам знаешь это. Но мы пошли её искать — никто не сказал, что с ней, пока Малфой не догадался сходить спросить тебя. Он обернулся за полчаса, а мы так ничего и не нашли.
— Диадема лишена всякой магии, — сказал Тео. — Я ручаюсь тебе. В конце концов, она обещана Флитвику за его участие в этом… мятеже.
— Ты не уничтожил
— Она далеко, в спальне, — нахмурился в ответ Тео. Там же был его собственный брат и брат Колина. На последнего он точно не хотел даже смотреть. — Туда сейчас не попасть.
— Пошли домовика, как послал его за нами в поместье Малфоя?
Нотт раздосадовано отвёл взгляд. Это была правда, так можно было сделать.
— Дерри!..
Спустя меньше, чем минуту, эльф, безукоризненно чистый, с отвращением оглядывавший окружавший молодых магов хаос, протягивал Теодору брусок хрусталя. Рональд с интересом рассматривал его.
— Надеюсь, ты не будешь подсматривать, — веско обронил Тео.
— Ещё чего. Ты не раздевалка «Гарпий», чтобы подсматривать, — усмехнулся рыжий.
— Поэтому ты болеешь за «Пушек», — зеркально ответил ему Нотт. Тот поднял руки, не выпуская палочки, в знак шутливой капитуляции. Минуту и два упоминания альпийских цветов спустя диадема была извлечена. Он протянул её Рональду, смерившему артефакт подозревающим взглядом, и пока она зависла в воздухе, отчаянно раздумывал, не нацепить ли на себя Маховик, чтобы окунуться в прошлое. На шесть часов назад.
«Пережить этот ужас вновь… нет, проклятье, я не готов», — подумал он, испытав отвращение от самого себя и своей трусости. «Не трусости. Я не трус, но я боюсь».
— Это что, правда диадема Райвенкло? — недоверчиво произнёс Рон. — И ты правда очистил её от магии Сам-знаешь-кого? Как?
— Сам не знаю, — пожал плечами Теодор. — Не иначе кто-то подмешал мне Феликс Фелицис. Справился вот.
Рональд покрутил её в руках, а затем стремительно сделал движение ободка к своей макушке, и заржал, как конь, остановив её в полудюйме от головы.
— Видел бы ты своё лицо, Нотт! На, держи, — он протянул её обратно. — Даже если ты врёшь… ну, что ж. По крайней мере она похожа на старую побрякушку. Но если ты врёшь… мы обречены, — траурно закончил он. — Чашу-то Драко сжёг. Яиц хватило. А тут…
Он махнул рукой, буркнув что-то неразборчивое про змею. Теодор отдал шкатулку и диадему Дерри, скомандовав ему отнести их обратно в саквояж, и только когда он исчез, вспомнив про особняк в Уэльсе.
Оставив Рональда наедине с мыслями, Теодор спустился вниз. Аккурат к тому мигу, как начали бить часы.
Срок Тёмного лорда прошёл.
***
— …идут со стороны леса, — неразборчиво хрипела рация в руках Теодора. — …Хагрид… министерство…он идёт!
Не нужно было летать над полем побоища, залитым трупной кровью магических существ и волшебников, чтобы видеть процессию, что двигалась вверх по холму, со стороны Запретного леса и сгоревших остовов хижины Хагрида к дороге из Хогсмида. Они могли бы аппарировать, но купол Хогвартса всё ещё стоял, как последняя преграда к падению замка и бегству многих его защитников.
Их было не больше полусотни, тех, кто шёл из леса, но на дороге их дожидались ещё маги — гораздо больше.
В рядах противника возвышался Хагрид, полувеликан, закованный в серебряные магические цепи, сверкавшие магией в глазах Теодора даже со стены. Это было печальное зрелище, как ни крути. В руках он нёс какой-то свёрток, и Тео догадывался, какой именно.
На балконах и куртинах, у окон коридоров верхних этажей и здесь, на первой стене, отделявшей замок от внешнего мира, собрались, казалось, все взрослые обитатели, кто мог и хотел. Зрелище, разумеется, вызывало у них печаль и уныние, но были и те, кто готовился продать свою жизнь подороже. Теодору повезло стоять рядом с близнецами — они даже успели обсудить пару идей до появления процессии из горелого леса — и теперь он слушал, как они готовились выцеливать Тёмного лорда и его ближайших приспешников. Эйвери. Лестренджей. Гиббона. Гойла.
Многие из Пожирателей уже умылись кровью в прошедшую ночь. Но эти оставались при своём повелителе.
Процессия приближалась, не атакуя. Уже были слышны воющие рыдания Хагрида и триумфальные крики лизоблюдов, шедших во вторых рядах.
— Это Гарри! — крикнул кто-то в ужасе. — На руках у него! Гарри Поттер!
— Мы обречены! Нам конец! Проклятье! Назад!
Панические крики и вздохи пронеслись над толпами, но едва ли многие на самом деле ринулись в замок. Банальное любопытство остановило одних, серьёзный настрой защитников остановил других, суровые взгляды остановили третьих.
Теодор рассматривал лича. Нет, не так. Теодор рассматривал Лича. Впервые он увидел его вживую, и теперь он был так близко, на расстоянии одного смертельного проклятья. Это была тварь. Тёмная тварь.
«Портйеррок был правдой», — подумал он мимоходом. Его окутывала едва заметная в утреннем свете аура. Солнце скрыли набежавшие к горам облака, и Теодор, приметив её краем глаза, не мог отделаться от тошнотворного ощущения, наблюдая за полыхавшим вокруг Тёмного лорда магическим костром. Этот костёр пламенем, тонким лучом, взвивался вверх, к самому небосклону — и отчего-то ему казалось, что он самым своим навершием упирается и подпитывает проклятый Барьер. Отделивший Магическую Британию от всего мира.
На отдалении от него шёл директор Снейп. Бледный и отчего-то усталый, он переводил взгляд с одного на другого защитников. Наконец, на миг его взгляд остановился и на Теодоре.
«ОН ЖИВ», — прошелестели слова в голове. Тео вздрогнул, это были не его мысли. «Легиллименция!» — вспомнил он — и вдруг ВСПОМНИЛ свою встречу со Снейпом накануне… «ПРОКЛЯТЬЕ!» — в ярости Теодор сжал зубы так, что челюсть аж хрустнула.
Процессия замерла в сотне футов от стен.
— Защитники Хогвартса, — громко обратился к ним Тёмный лорд. — Вы дерзнули бросить мне вызов. Изгнали директора Снейпа. Приютили преступников и грязнокровок. Да, вы храбро сражались против меня. Среди вас много гриффиндорцев. Увы… не только гриффиндорцы запятнали свою честь этим мятежом. Те, кого считали верными. Те, кого считали мудрыми… даже те, кого считали хитрыми. Вы все бесхитростно обрекли себя этой ночью. Гарри Поттер думал, что выкупит своей жизнью ваши… покажи им, Хагрид, мой старый друг.