Теодосия и изумрудная скрижаль
Шрифт:
А дальше Фагенбуш закрыл за собой дверь, и в кабинете стало не продохнуть от запаха навоза.
– Как мне от этого избавиться? – прорычал Фагенбуш.
– Попробуйте вытереть свои ботинки о траву…
– Не прикидывайтесь, будто это не ваших рук дело.
– Понятия не имею, о чем вы говорите.
Он скрипнул зубами, сжал кулаки, но тему все-таки сменил.
– Вчера вы приходили повидаться с Вигмером.
Поскольку это был не вопрос, а утверждение, плевала я на него отвечать.
Фагенбуш придвинулся
– Что вы собирались передать Вигмеру? Он же приказал делать это через меня.
– Это был просто визит вежливости, – небрежно солгала я. – Хотела узнать, собирается ли Вигмер прийти на открытие выставки, вот и все.
– Вы лжете! – огрызнулся Фагенбуш. – Вы губите мою карьеру своим упрямством.
– Моим упрямством! – взвилась я. – Моим упрямством? А вы сами сделали хоть что-нибудь, чтобы я смогла доверять вам?
Я катила на Фагенбуша бочку, а мои собственные мысли тем временем неслись еще быстрее. Кто сказал Фагенбушу о том, что я приходила в Сомерсет Хаус? Бойторп? Или сам Вигмер?
Фагенбуш придвинулся ко мне еще на шаг, почти прижал меня спиной к стене.
– И где еще вы были вчера после обеда? Вас не было в музее дольше, чем требуется, чтобы дойти до Сомерсет Хаус и возвратиться назад. С кем еще вы связаны? Интересно, что скажет Вигмер, когда узнает об этом.
Внутри меня что-то надломилось. Было отвратительно чувствовать себя козявкой, которую посадили в стеклянную банку и наблюдают за ней. Я устала от всех этих мерзопакостных взрослых, которые думают, что я просто в игрушки играю. Я выставила палец, направила его в грудь Фагенбушу и шагнула вперед, заставив Фагенбуша отступить назад.
– Вы желаете знать о том, что произошло вчера? Отлично, извольте, я скажу. На поминальной службе появился адмирал Сопкоут, – тут Фагенбуш выкатил свои глаза. – Да, да, тот самый адмирал Сопкоут. Более того, он потребовал, чтобы я отдала ему артефакт, который, как твердят мне все, имеет ценность только для тех, кто занимается всякого рода оккультной чушью вроде алхимии.
Тут я сильно ткнула Фагенбуша своим пальцем в грудь (не без удовольствия, сознаюсь) и продолжила:
– Ступайте, передайте это Вигмеру, и посмотрим, что он скажет.
Затем, не дожидаясь того, что скажет сам Фагенбуш, я выскочила из его кабинета и направилась наверх, в мастерскую. Поскольку сейчас я раскочегарилась вовсю, самое время, пожалуй, поймать маму с глазу на глаз и расспросить ее о том, где я родилась. Все равно я не смогу ни на чем сосредоточиться, пока не узнаю этого.
Я нашла маму в мастерской. Она в одиночестве стояла у стола, всматриваясь в разложенные на нем таблички с надписями.
Вопрос, который
– Что-нибудь интересное?
– О, да. Очень.
Я замялась, собираясь с духом, и молчала до тех пор, пока мама сама не спросила:
– Ты что-то хотела, милая?
– Мама, – начала я, чувствуя, как у меня начинает пересыхать во рту. Меня пугал вопрос, который я собиралась задать. Точнее, ответ, который я могла получить на него. Я прокашлялась и продолжила, стараясь не подавать вида, насколько важен и страшен для меня этот разговор: – Скажи, я родилась дома, как Генри, или в больнице?
Мама замерла на месте, я похолодела. Маме явно не понравился мой вопрос. Плохо дело.
– Почему ты спросила об этом, моя дорогая? – сказала мама. Мне хорошо знаком этот прием – уклониться, ответив вопросом на вопрос, я сама часто им пользуюсь.
– Просто мне интересно, – ответила я.
– Ты помнишь, каким смешным был Генри, когда родился? – принялась заговаривать мне зубы мама. – Как маленький старый гном, весь в морщинках. А помнишь старого доктора Тофема, который был при этом?
– Да, помню. Но мне хочется знать, где родилась я.
Эти слова прозвучали жестче, чем мне хотелось, но что поделать. Мама моргнула, а я уставилась в ее темно-карие глаза, совершенно не похожие на мои собственные. С каждой секундой у меня все сильнее холодело внутри от страха, от жуткого ожидания маминого ответа.
– Хорошо, – сказала, наконец, мама и продолжила, коротко и нервно хохотнув: – Это действительно довольно необычная история… Понимаешь, ты родилась не дома и не в больнице. Ты появилась на свет в Египте.
– В Египте? – глупо повторила я. Чего угодно я ожидала, но только не этого!
Мама еще раз издала тот же нервный смешок, и ее щеки заметно покраснели.
– Да, в Египте. Мы с твоим папой были там на раскопках одного древнего храма, когда я обнаружила, что беременна. В тот год сезон дождей начался раньше обычного, реки вышли из берегов, передвигаться стало невозможно. Особенно в моем положении. А когда дожди, наконец, прекратились, мне вообще стало уже поздно передвигаться, поэтому я осталась и продолжала свою работу.
В Египте. Я родилась в Египте. Прежде, чем я успела переварить эту мысль, мама продолжила:
– Итак, я осталась на раскопках. Чувствовала себя прекрасно и не видела причины отсиживаться в гостиничном номере. Наверное, я была слегка не в себе, но и ты тоже оказалась хороша – решила появиться на свет на три недели раньше срока. Ты родилась прямо в храме, в котором я в то время работала.
В храме!
– Что это был за храм? – спросила я, заранее страшась услышать ответ.
– Это был храм, посвященный Исиде.