Теорема опавших листьев
Шрифт:
Несколько человек успели переодеться в мешкообразные костюмы биологической защиты. В руках у них мелькали приборы, издалека похожие на пылесосы для автомобиля. Перекинувшись с майором замысловатыми фразами, они быстро распределились по залу и стали искать среди кресел. При этом сам майор заметно нервничал. Интересно, из-за чего?
Игорь Кильбия в ответ на происходившее потупил взгляд, опустив голову. Он начал бормотать нечто бессвязное, время от времени поглядывая исподлобья то на майора, то на его людей с «пылесосами».
Не прошло и часа, как что-то нашли: безликая
Свердлов повернулся к нам, в руках у него опять замаячил пистолет.
«Вот и все», – лишенным интонации голосом произнес он и выстрелил. Игорь резко мотнул головой, тело его деревянно, не сгибаясь, рухнуло на грязный пол.
Показалось, я слышу странный звук, напоминающий льющуюся из крана воду. Но это была не вода, а кровь. Тугой пульсирующей струей она хлестала из простреленного черепа, образуя подобие кровавого нимба.
«На рогах дьявола нимб держится крепче», – сказал непонятное Свердлов, тоже уловив сходство.
Я поднял глаза на майора. Тот смотрел на меня и недобро улыбался, обнажая большие пожелтевшие зубы.
«Не об этом тебе сейчас нужно думать, не о чужой смерти, – посоветовал он. – А о своей, – майор выдержал паузу, давая мне прочувствовать смысл. – Я оставлю тебя в живых сегодня. Расскажешь все Вальдору. Надеюсь, память не подведет как в прошлый раз».
Он убрал пистолет и подошел ко мне совсем-совсем близко.
«А знаешь, я не до конца верю, что ты все позабыл, – от Свердлова пахло чем-то горелым, словно от сожженной спички. – Такое не забывается. Твоя слезливая история и таинственное спасение впечатлили многих, но не меня. Выродки, подобные тебе, способны лишь плакать в подушку, жалея себя и свою никчемную жизнь. Я с большим удовольствием пустил бы пулю в твою пустую голову. Но думаю, ты и без меня с этим прекрасно справишься. А пока передай Вальдору, что образец, который они хотели уничтожить, теперь у полковника Уркинса».
День Н
Вынырнув из бесконечно темной бездны, я обнаружил себя лежащим на спине. Мое первое пробуждение. В пустой голове одиноко пульсировало отчаянное желание понять, что происходит и где я нахожусь. Зрение пребывало не в фокусе. Я с трудом смог разглядеть высоко над собой светлый, с множеством мерцающих ламп потолок, окутанный при этом некоей пеленой. Кое-как перевалившись на бок, обомлел. Передо мной предстала удивительная картина: насколько хватало глаз, все было усыпано человеческими телами. Они не двигались и лежали кто поодиночке, кто группами, наваленные друг на друга. Мимо них, покачиваясь из стороны в сторону, сновали кособокие фигуры. В изорванной одежде, вымазанные грязью и кровью, они неспешно бродили и, кажется, кого-то искали: подходя то к одному, то к другому распластанному телу, тормошили их.
Ко мне никто не подходил.
Из-за дымки, что
Пахло какими-то цветами.
Я попробовал встать – организм плохо слушался, он словно весь пропитался невероятной тяжестью, и получилось лишь перевернуться на живот. Тогда же обнаружилось, что подо мной растеклась большая лужа крови. В районе солнечного сплетения резко запульсировала боль, и я, теряя сознание, провалился в никуда.
Второе мое пробуждение произошло уже в больнице. На этот раз зрение вернулось в норму, и видел я все гораздо четче. Вот только разглядывать оказалось особо нечего: небольшая комната с белыми стенами, какие-то медицинские аппараты с мигающими фиолетовыми индикаторами, да множество проводов и трубок, тянущихся ко мне. Я хотел приподняться, но сделать этого не получилось. Более того, я не имел возможности даже повернуть голову – тело было намертво привязано к кровати ремнями.
Окон в помещении не наблюдалось. Монотонное гудение приборов наполняло все ее пространство.
Я попытался понять, как здесь оказался, но в памяти ничего не нашлось на это счет. Довольно быстро ко мне пришло осознание, что в голове нет абсолютно никаких воспоминаний о своей жизни. Я не мог назвать ни своего имени, ни фамилии, ни рода занятий, не помнил ни одного эпизода из прошлого. В то же время я знал, как писать, читать и считать, владел общеизвестными фактами, по крайней мере, многие вещи в моей памяти сохранились. Но каким-то непостижимым образом бесследно исчезла вся информация о моей личности.
А затем я снова погрузился в липкую темноту.
В третий раз я пришел в себя там же, но у изголовья теперь кто-то находился. Поскольку моя голова продолжала оставаться зафиксированной, а визитер этот сидел сбоку, то его я видел лишь периферийным зрением. Поэтому описать загадочного человека было сложно.
Заговорить с ним мешал зонд в горле. Он быстро заметил, что я очнулся и заговорил первым. Голос его звучал странно, меня не покидало ощущение, словно я впервые в жизни слышу человеческую речь.
«Вижу, очнулись, – глухим голосом обратился незнакомец. – Что же, эм, отлично. На данный момент вы находитесь в специальной палате, где проходите курс интенсивной терапии. У вас несколько ранений. Помимо этого, вы подверглись действию отравляющего вещества. Наши специалисты стабилизировали состояние, угрозы жизни нет, но вполне возможны осложнения. Вы меня слышите сейчас? Понимаете, что я говорю? Если да, то моргните дважды».
Человек этот поднялся и подошел ближе, попав в область видимости. Грузный и высокий. Одет он был в накинутый на плечи белый халат, из-под которого выглядывал блеклого цвета пиджак и широкий галстук со скучным орнаментом. Очки в толстой оправе. Школьный учитель, не иначе. Взгляд спокойный, но неприятно холодный, мутный. Хотя взирал он на меня с интересом. Пожалуй, так смотрят охотники на загнанного зверя, который долгое время не давал им покоя, и теперь они жаждут понять, стоил трофей ожиданий или нет.