Теорема сводных
Шрифт:
Глава 13. Лия
— Ты идешь с нами на тусовку?
Чуть ли не давлюсь сладкой марковкой на перекусе, смотря за тем, как Мария-Луиза усаживается со мной рядом.
— Какую тусовку?
Девушка хмурится.
— Ну-у, как какую? Там где много алкоголя и крутые парни!
Шумно сглатываю прожеванную морковку.
— Алкоголя?
— Ты что, — усмехается она, легонько стукнув меня по плечу, — никогда в жизни не видела в сериалах, как студенты развлекаются? Или в России об
— Видела…
Мария-Луиза склоняется ко мне ближе и шепчет:
— Поверь, тусовка должна быть огонь!
— А… кто устраивает?
— Финн! — восклицает она, отстранившись. — Его родаки уезжают в командировку, поэтому он решил закатить большую вечеринку!
— Понятно…
Беру еще маленькую морковку и надкусив, медленно жую. Тусовка у Финна… Интересно.
— Ну так что, придешь?
Задумчиво прожевываю морковку и облизав губы, добавляю:
— Меня никто не приглашал.
— Ну, я тебя приглашаю! — задорно отвечает девушка, подмигнув.
— А Финн не будет против?
— О-о-о-о-о нет! — восклицает она. — Финну ты нравишься. Он даже злиться на то, что ты живешь под одной крышей с Теодором.
— Он мой сводный брат, — роняю я, а потом застываю. Мысль, яркой вспышкой, промелькнула перед глазами. Утро. Машина. Я и Теодор… Он был настолько близко, что от воспоминаний по коже прошелся холодок.
— Вот поэтому Финн и бесится, потому что Теодор к тебе никого не подпускает.
Удивляюсь тому, что только что сказала Мария-Луиза.
— Что?
Девушка мешкается. На ее лице застыло смущение.
— Я проболталась, да?
Прищюриваю глаза, строго смотря на девушку.
— Никого не подпускает?
— Теодор убежден, что ты — ходячая катастрофа. Да и его батя вечно ворчит, чтобы он приглядывал за тобой, — девушка пожимает плечами. — Но Теодор не может просто приглядывать. Ему легче не подпускать к тебе никого, чем он будет нянькой.
— Нянькой? — вновь спрашиваю я у девушки.
— Да, нянькой!
В минуту мы молчим. Я смотрю в глаза Марии-Луизе, а она смотрит на меня.
— Хорошо, — выдавливаю я из себя, — я приду на вечеринку.
— Das klingt grossartig!* (Звучит здорово!) — восклицает девушка и крепко обняв меня, добавляет: — Значит, увидимся на вечеринке!
Поспешно встав с лавочки, я окликаю ее.
— А когда она будет то?
— Ой, точно! — заторопилась девушка. — В эту пятницу!
— То есть.. послезавтра? — Удивленно выгибаю бровью.
— А сегодня не пятница?
— Не-а…
— Значит, до послезавтра!
И больше ничего не сказав, Мария-Луиза уходит прочь, оставив наедине с перекусом из сладкой морковки.
Мда уж. Жизнь моя, прям, приобретает новые краски. Задумываюсь над тем, что сказала девушка. “Теодор никого к тебе не подпускает” — прокручиваю её слова в голове, но никак не могу найти объяснение этой фразы. Во мне бушуют сомнения: так ли это?
Доедая морковку и витая в своих грузных мыслях, краем глаза замечаю Ганса и его друга. Мгновенно, практически не понимая, что я делаю, прижимал ко столу, чтобы тот меня не заметил. Нет, я не боюсь его, тем более, в стенах университета. Мне просто неприятно
Пронесло. Понимаю, что скоро начнётся последняя пара, а после, мне нужно будет как-то доедать до дому. Мария-Луиза вряд ли меня подвела, а друзья Теодора сегодня не появлялись мне на глаза. Тихонько вздыхаю от безысходности ситуации и поднявшись со скамьи, убираю за собой мусор, а после, следую на пару. Сейчас огромный перерыв в универе. Многие вышли на лужайку, чтобы подышать свежим воздухом, кто-то направился в комнату отдыха, которая располагается в небольшом внутреннем дворике с огромными ветровыми окнами. Кто-то и вовсе пошёл в ближайшую кафешку. У многих есть окошки, а вот моей группе не повезло.
Я до сих пор ни с кем ещё толком не общаюсь: не было времени познакомиться, да и косые взгляды в свою сторону я собираю ежедневно. Это всё даёт мне неуютное чувство “чужачки”, с которой никто не хочет общаться. Немного грустно, потому что, не так я представляла учебу за границей, но, что есть, того не отнять. Подойдя к кабинету, замечаю, что около неё ютятся студенты. Староста пытается всех перекричать, но получается у неё это очень плохо. Её зовут Нинель и она афроамерика, однако, уже не первое её поколение живёт в Германии. Она говорит на немецком с группой:
— Нет, мы никуда не пойдём, пока декан не скажет, что делать!
Какая-то девочка восклицает из толпы:
— Ну он же заболел! Видишь в расписании?
— Должна быть замена! — настаивала она на своем. — Мы не можем уйти!
— Да ладно тебе, Нинель, — говорят кучерявый парень с зелёными глазами, закинув рюкзак за спину, — поставишь нас притуствие, сложно что ли?
— Нет, так не пойдёт, — тараторит Нинель, что мне приходится вслушиваться в её речь. — Мы будем ждать, пока…
На горизонте появляется декан. Женщина стремительно идёт к нашей группе и остановившись около неё, громко заявляет, что пары и не будет. Кто-то расходится сразу же, кто-то что-то спрашивает у декана, на что женщина, отвечает с милой улыбкой. Я поджимаю губы в плотную ниточку и…
На горизонте появляется Ганс. Машинально разворачиваюсь спиной и иду обратно, на выход. Очень боюсь, что он меня заметил, но, полагаю, с такого расстояния, мало что можно развидеть. Ускоряю шаг и вытаскиваю телефон. Пока спускаюсь по лестнице, терзаю себя сомнениями: звонить ли Теодору, чтобы он меня забрал? Хотя, с другой стороны, мы не договаривались, чтобы он меня забирал сегодня. Отвезти - да, но забрать… Эти мысли въедаются в мой разум, мешая и отвлекая меня от всего, что происходит вокруг. Не замечаю, как выхожу на улицу, вдыхая прохладный аромат весеннего ветерка. Остановившись, продолжаю крепко сжимать телефон в руке, по-прежнему, не решаясь позвонить Теодору. Тяжело вздыхаю, будто бы найду силы в себе позвонить сводному. Но нет, не нахожу.