Теорема сводных
Шрифт:
— Да, Тео?
Голос Финна все разрушил. Фантазии превратились в пепел, Ли смотрела на меня как на придурка, а Финн требовал ответить на его вопрос, который я не услышал.
— М? — промычал я, вопросительно смотря на Фина.
— Я говорю, что ты мастер барбекю!
Мы заходим в дом. В гостинной чисто, но, через каких-то пару часов, здесь будет полный хаос.
— Это точно, — отвечаю ему и закрываю за собой дверь.
Мы останавливается по центру гостинной. Лия внимательно рассматривает все, что попадется под её взор. Финн тем временем, как напыщенный
— Вот моя лачуга, — говорит он так методично, что у меня сводить зубы от попытки запикапить сводную.
— Мило, — отвечает она, оглядываясь.
— В общем, мне нужна ваша помощь!
Финн падает через спинку дивана на белое сиденье, по-детски поглядывая на нас.
— И в чем? — спрашиваю я, сложив руки на груди, но по-прежнему стоя около Лии.
— Нужно разложить закуску, стаканчики и тарелки, — говорит Финн, все пытаясь украдкой поглядывать на Лию, которой как мне кажется все равно на заигрывания Финна. — Закрыть важные двери, убрать ценные вещи и…
— Dude, — восклицаю я. — До начала вечеринки не так много времени, мы не успеем!
— Основная масса явно придет после десяти, — говорит он, — так что…
Хмурюсь. Лия не дергается с места, будто бы её ноги утопают в бетоне.
— Ладно, мальчики, — заявляет Лия, засучив рукава рубашки. — Я займусь едой, а вы силовой работой.
Глаза Финна загорелись ярким огнем. Боже, он не исправим!
— Показывай, где у тебя кухня? — добавила Лия, и украдкой посмотрела на меня.
Глава 15. Лия
Гости начали прибывать раньше, чем предполагал Финн. Все это время, Теодор вёл себя слишком странно: резко реагировал на шутки Финна; из его рук все валилось. Тео был раздражен, но было неясно, чем вызвано такое поведение.
— Фух, — воскликнул Финн, демонстративно умираю рукой лоб, хотя он ничего толком и не делал. — Вроде бы все.
— Да, — сказала я, засовывать в задние карманы джинсов руки. — Все готово.
Теодор жевал яблоко, лишь искося смотря на меня.
В дверь кто-то позвонил. Финн постучал пальцами рук по столешнице, на которой красовалась огромная чаша пунша, а после пошел открывать дверь. Мы вновь остались наедине с Теодором. Опять. Однако продолжали молчать. Тео слишком горд, чтобы самому рассказать, что его тревожит. Мне хотелось, чтобы между нами не было недосказанностей.
Набрав воздуха в лёгкие, я тихонько спросила:
— Все в порядке?
Теодор прекратил жевать яблоко. Его холодные глаза устремились на меня. Губы блестели от яблочного сока. И, по всей видимости, когда Теодор понял, что я пялюсь на его губы, быстро их облизал.
Вот же засранец.
— Ja, — ответил он с такой лёгкостью, что я ему едва ли поверила. — А что?
— Ты выглядишь каким-то… беспокойным.
— Denkst du so?* (Ты так считаешь?).
— Ja, — ответила тихо и заглянула в холодные глаза Теодора. Я ее могла в них что-либо прочитать. Мне казалось, что
— Ich bin in Ordnung.* (Я в порядке), — подтвердил он, но что-то в его интонацией меня смущало. Быть может он не хотел, чтобы я переживала за него? Но, если порассуждать, то этого просто не избежать.
— Ладно, — прошептал я расстроено, потому что чувствовала себя обманутой.
В зале было шумно. Финн включил музыку, отчего я вздрогнула. Вечеринка только начиналась, а я уже хотела вернуться домой. Тео бы не одобрил такого желания, к тому же, Мария-Луиза настаивала на том, чтобы я пришла. Было бы некрасиво уходить домой не дождавшись её.
Тихо выдохнув из себя, принялась переставлять с места на место тарелки, пока Теодор, все это время, пялился на меня.
Молчание тяготило. Было неуютно, дискомфортно. И с каждой пройденной секундой, мне все сильней хотелось вывести Теодора начистоту. Но я не понимала - как. Тот Теодор, которого я увидела две недели назад, и тот Теодор, который сейчас стоял передо мной — были два разных человека. Первый Тео — раскрепощенный нахал, который не знающий границ и совершенно не замечающий меня. Второй Тео — обеспокоенный и тревожный, который старается не встречаться со мной взглядами.
Сглатываю тягучую слюну, набираясь сил сказать:
— Тео, послушай…
Сводный поднимает свои глаз, словно, ждал момента, когда я к нему обращусь.
— Мне кажется, что…
В кухню резко врывается Мария-Луиза.
— Oh, du bist doch gekommen! Ich dachte, du hast die Party vergessen…* (О, ты все-таки пришла. Я думала, что ты забыла о вечеринке), — произнесла она фразу радостно.
— Nein, ich habe es nicht vergessen* (Нет, не забыла), — ответила я с улыбкой на лице.
Как Марии-Луизе удается все-время быть позитивной? Откуда у неё силы на радость новому дню? Эти вопросы были для меня загадкой. Впрочем, Мария-Луиза по всей видимости и сама не знала ответы на эти вопросы.
— Пойдемте в гостинную! — подбежав ко мне, Мария-Луиза взяла меня за руку, но в какое-то мгновение, её улыбка пропала с лица.
— Ой, я помешала, да? Вы тут общались?
— Да не..
— Да, — перебил Теодор меня твёрдым голосом.
Мария-Луиза кинула на сводного серьезный взгляд. Точно не знаю, сколько они друг друга буравили: две секунды или три, но в воздухе повисло холодное напряжение. Ещё чуть-чуть, и старика бы летала искрами по всему периметру.
Но уже в другую секунду, Мария-Луиза мило улыбалась мне и говорила настолько искренне, что я на совсем поняла, что было пару секунд назад:
— Ну ладно, я пойду. Вы знаете, где меня найти!
А после, скрылась в дверной проеме.
Теодор соврал. Мы не говорили. Мария-Луиза никоем образом нам не помешала. Вновь встречаюсь взглядом с Теодором. Сводный ухмыляется и держа в руке половину яблока огибает столешницу, которая служит дополнительным столом. Он останавливается около меня. Смотрит свысока, обжигая холодом. Следом склоняется, облокотившись руками о стол.