Теории сознания
Шрифт:
Можно полагать, что квантовая теория представляет опасность для теории Хондриха в следующем плане: предположим, что квантовая теория действительно (хотя это спорно) предполагает индетерминизм во вселенной, т.е. непредсказуемость некоторых ее свойств. Предположим также, что она требует от нас постулирования беспричинных событий. Если можно утверждать подобное, то возникает сомнение относительно второго и третьего принципов Хондриха. Если имеются беспричинные события, то ментальное событие может быть причиной, но может не быть следствием. А это нарушает выдвигаемый Хондрихом принцип, что психоневральные пары в равной степени являются и причинами, и следствиями. Далее, некоторое ментальное событие могло бы быть беспричинной причиной действия, что нарушает третью гипотезу, которая предполагает, что имеются причины намерений, причинно обусловливающих действия. Квантовая механика могла бы предоставить концептуальные средства для индетерминистской теории сознания, как полагали, например, сэр Карл Поппер и Джон Экклз.
Ответ Хондриха отчасти состоит в том, что квантовая теория представляет
Ясно, что Хондрих считает свою теорию детерминизма истинной. Он осознает, что предлагаемое им доказательство ее истинности еще не устраняет всех возможных сомнений, и готов признать, что любая научная теория, в принципе, открыта для пересмотра. Поэтому он говорит, что данная теория имеет "хорошее подтверждение" (Ibid., р. 374). Ее сила в том, что она предполагает теорию сознания, совместимую с современной наукой и получающую определенное подтверждение, а не опровержение со стороны неврологии.
В третьей, заключительной, части "Теории детерминизма" Хондрих рассматривает вытекающие из его теории ответы на семь вопросов: одни из них имеют отношение к личности, другие – к морали, третьи – к политике. Вот они: (1) На что каждый из нас может реалистически надеяться в оставшейся жизни? (2) Как следует относиться к тем людям, которые делают нам добро или зло? (3) Возможно ли нам познать истину? (4) Должны ли мы признавать себя и других морально ответственными за свои действия? (5) В чем нравственное достоинство людей? (б) Следует ли конкретные действия оценивать как справедливые или несправедливые? (7) Какова должна быть политика? Все это сложные философские вопросы, и рассмотрение их могло бы, к сожалению, увести нас от темы данной книги. Однако мне следует отметить, что Хондрих различает два подхода к этим вопросам: один основывается на идее "инициирующего начала" (originator) – личности как беспричинной причины действий, а другой отвергает подобного зачинателя. Именно второй подход согласуется с его собственной теорией детерминизма. К примеру, что касается вопроса (7), то Хондрих считает, что политический консерватизм должен быть исключен, поскольку он предполагает "инициирующее начало" – индивидуальное я, которое причинно не обусловлено быть тем, кем оно является. Теория детерминизма не представляет угрозы для тех наших надежд в отношении будущего, которые стоит иметь. Мы можем иметь "жизненные надежды", даже будучи детерминированными, где "иметь жизненную надежду …означает надеяться либо на то, что достигнешь определенной цели, либо на то, что осуществится определенное положение дел" (Ibid., p. 508). От идеи наказания как простого возмездия следует отказаться, ибо люди причинно обусловлены делать то, что они делают, и они отнюдь не действуют как беспричинные причины. Хондрих заканчивает свою книгу различением двух основополагающих жизненных позиций: безысходной и утверждающей. Он призывает утверждать жизнь.
Глава 5 ФУНКЦИОНАЛИЗМ
Функционализм – это теория, согласно которой находиться в ментальном состоянии значит находиться в функциональном состоянии. Функциональное состояние – это состояние, которое можно индивидуализировать или выделить благодаря его каузальным отношениям; поэтому ментальное состояние обусловливается конкретной разновидностью причины, скажем, сенсорными данными на входе (sensory input), и имеет конкретную разновидность следствия, скажем, некоторое поведение на выходе (behavioural output). Кроме того, ментальные состояния также каузально связаны друг с другом. Всю совокупность каузальных отношений, в которые вступает данное ментальное состояние, называют "каузальной ролью" этого состояния или иногда "функциональной ролью". Любой конкретный вид ментального состояния характеризуется конкретным видом функциональной роли. Быть в конкретном ментальном состоянии – именно конкретном – значит играть конкретную функциональную роль – именно эту функциональную роль. В определенном смысле функционализм представляет собой попытку обойти проблему сознания и тела. Он предоставляет философский каркас, в рамках которого можно разработать научную психологию без обращения к онтологии личности. Примечательно, однако, что многие функционалисты также являются и материалистами. Многие люди полагают, что если ответить на вопрос "Для чего нужно сознание?", то это будет ответом к на вопрос "Что такое сознание?", и вместе с тем они считают, что ментальные состояния – это физические состояния и что личность представляет собой лишь очень сложный физический объект. Поэтому прежде всего необходимо сказать несколько слов об отношении между функционализмом и материализмом.
Функционализм и материализм – это не одна и та же теория. Функционализм представляет
18
Сам по себе (лат.). – Прим. перев.
Функционализм действительно влечет за собой материализм, если добавить всего лишь одну посылку, а именно что все причины и следствия суть физические причины и следствия. Стало быть, если в каузальные отношения могут вступать только физические сущности – физические состояния, события, объекты и т.д., – то в случае истинности функционализма истинен и материализм. Следствием функционализма является утверждение, что каждое ментальное состояние есть одновременно и причина, и следствие. Новая посылка гласит, что только физические состояния могут быть причинами, или следствиями, или тем и другим. На этом основании можно заключить, что если функционализм истинен, то каждое ментальное состояние есть физическое состояние, а это и есть материалистическая точка зрения.
Посылка о том, что причина и следствие могут быть только чем-то физическим, нуждается в обосновании, но здесь можно привести два соображения в ее пользу. Мы уже видели в главе, посвященной дуализму, что существует метафизическая проблема: как качественно разные субстанции могут каузально взаимодействовать? Если ментальные причины и следствия суть физические причины и следствия, тогда данная проблема не встает. Вместе с тем нефизическая причина, имеющая физическое следствие, или нефизическое следствие физической причины не могли бы быть включены в известную нам систему научных законов. Подобные отношения находились бы в вопиющем противоречии с любым естественнонаучным взглядом на вселенную. Они были бы "чем-то новым под солнцем". И несмотря на это, я не вижу ни одного убедительного и решающего аргумента в пользу тезиса о том, что каузальные отношения имеют место только между физическими сущностями.
Поэтому функционалисты делятся на материалистов и тех, кто не чувствует себя приверженцем какой-либо определенной онтологии сознания. Все функционалисты придерживаются той точки зрения, что конкретный вид ментального состояния может быть реализован множеством различных способов. Например, с позиции функционализма ощущать боль (being in pain) – значит находиться в некотором функциональном состоянии. Ощущать боль – значит находиться в состоянии, которое возникает как следствие входных данных и служит причиной поведенческой реакции на боль. Подобное объяснение истинно для любых существ, способных ощущать боль: людей, кошек, собак, марсиан. Однако то, как реализуется это состояние, может существенно различаться в зависимости от строения этих существ. Боль может быть реализована путем возбуждения С-волокон в центральной нервной системе человека, но способ их стимуляции у собак может быть физиологически иным. Возможно, у марсиан нет С-волокон или даже нет центральной нервной системы. Ментальное состояние одного типа может иметь разные способы реализации, и, в принципе, реализация не обязательно должна быть физической. Представим, что вы и я, в сущности, души или сознания. В этом случае состояние боли могло бы быть реализовано как внутреннее духовное или ментальное событие при условии, что оно возникало как следствие доступных определению перцептивных данных на входе и было причиной определенного поведения на выходе, а также находилось в необходимых каузальных отношениях с остальными нашими ментальными состояниями. Это как раз и есть то, что я имел в виду, когда говорил, что функционализм в некотором смысле обходит проблему сознания и тела. Быть в ментальном состоянии – значит быть в функциональном состоянии. Из чего логически следует, что существо любого вида, способное находиться в этом функциональном состоянии, способно находиться и в соответствующем ментальном состоянии. И не так важно, из чего сделано это существо, при условии что в нем может быть реализовано данное состояние.
Если тезис о физическом характере всех причин и следствий ложен, то функционализм логически совместим со всеми описанными в этой книге теориями сознания, за исключением логического бихевиоризма. Функционализм вполне совместим с дуализмом сознания и тела, идеализмом, нейтральным монизмом и феноменологией. (Обратите внимание на то, что все ментальные состояния могли бы быть физическими состояниями, даже если не все причины и следствия носят физический характер, поэтому функционализм совместим все же с материалистической трактовкой личности, даже если материалистическая посылка относительно причин и следствий ложна.)