Теории сознания
Шрифт:
Брентано допускает, что ментальное в некотором смысле "индивидуально" ("private"). Данное слово имеет несколько смыслов в философии сознания, но Брентано употребляет его в следующем смысле: "Ни один психический феномен более чем одним-единственным человеком не воспринимается" (Ук. изд., с. 36), поэтому вполне законно определять ментальное как "область внутреннего восприятия" (Ук. изд., с. 36). Верно, что физические объекты являются в некотором смысле общедоступными. Вы, я и другие можем одновременно или последовательно воспринимать один и тот же физический объект. Но вы, я и другие не можем иметь восприятия данного объекта друг другом, равно как и не можем чувствовать депрессию другого или обладать чужой болью. Ваше восприятие – это ваше восприятие, а мое восприятие – мое восприятие. Почему это должно быть так в нетавтологическом и нетривиальном смысле – фундаментальный вопрос философии сознания. Но Брентано этот вопрос не интересует.
Наконец, Брентано исследует роль понятия времени для одного из способов фиксации различия ментального и физического. И это отнюдь не различение "временное-пространственно-временное", но совсем новое. Считается, что "психические феномены всегда являются один за другим, а физические, напротив, по нескольку одновременно" (Ук. изд., с. 38). Брентано рассматривает возможность того, что наши мысли и эмоции следуют друг за другом в хронологическом порядке и не существуют одновременно в сознании. К примеру, человек не переживает
Брентано отвергает оба утверждения. В качестве примера одновременных, но различных ментальных событий он приводит следующий: "…часто мы думаем о чем-то и в то же самое время судим об этом или желаем этого" (Ук. изд., с. 40), но представляется куда менее ясным, что "никогда не может быть более одного физического феномена в некоторое время" (Ук. изд., с. 40). (Обратите внимание, что если это верно, то Брентано мог бы принять критерий, прямо противоположный критикуемому им. Но сам Брентано не видит этого.) Мне трудно поверить в истинность последнего утверждения Брентано. Я могу видеть цвет и слышать звук одновременно, и оба они, согласно брентановскому критерию, считаются физическими, так что утверждение, что в конкретный момент времени я способен воспринимать только один физический феномен, – ложно. У Брентано нет убедительного доказательства в пользу этого утверждения, однако на ум приходят две возможности. Одна из них заключается в предположении, что в конкретный момент времени мы можем обращать внимание только на один физический феномен. Чье-то внимание, так сказать, "всасывается" в определенный объект. Мне представляется это сомнительным, но если это истинно, то возможно доказать истинность этого и в отношении внутреннего сознания ментальных событий. И наоборот, Брентано просто считает все физические феномены, попадающие в область чьего-либо осознания, одним феноменом. Если его позиция именно такова, то она оказывается условно истинной, но, скорее, все же бессодержательной.
Эдмунд Гуссерль был самым блестящим учеником Брентано и подлинным инициатором того движения в современной континентальной философии, которое называется "феноменология". Как мы уже отмечали выше, феноменология представляет собой тщательное описание того, что непосредственно дано сознанию, описание, не предполагающее заранее сформулированной концепции объективной реальности или каузальных отношений объектов сознания. Цель гуссерлевской феноменологии заключается в том, чтобы продемонстрировать основания всякого знания, включая науку и философию, в пределах опыта с целью установить определенные априорные структуры сознания, общие всем человеческим существам. Для достижения этой цели проводится различие между так называемой "естественной установкой", представляющей собой нашу обычную, дофеноменологическую осведомленность об объектах и других людях вокруг нас, локализованных в "мире", и, с другой стороны, "редуцированным" миром так называемого "эпохе", или феноменологической редукции. Напомним, что "эпохе" [32] – греческое слово, означающее "воздержание от суждения (belief)" [33] , так что в целях феноменологии объективная реальность мира, в которую мы верим, "вынесена за скобки" или "редуцирована" к тому, что мы буквально думаем и воспринимаем в настоящем. При этом надеются показать, как богатство повседневного мира представляет собой нечто вроде достижения сознания в том смысле, что оно конструируется из последовательности актуально присущих нам восприятий.
32
Эпохе (epoche) – воздержание от суждений – термин, заимствованный Гуссерлем из философии античного скептицизма в 1904-1905 гг. и синонимичный "принципу беспредпосылочности", сформулированному в "Логических исследованиях".
33
Так переведен гуссерлевский термин "Urteilsenthaltung". – Прим. ред.
Мышление Гуссерля прошло через различные фазы развития: от раннего психологизма, т.е. попытки понять достоверную и априорную природу логики и математики в терминах психологии, до полного отрицания психологизма; от обоснования опыта в самом существовании "мира" – обоснования опыта и мира в совершенно субъективном я, называемом "трансцендентальным эго".
Вехой в отрицании психологизма явились "Логические исследования" [34] , а наиболее важный текст относительно эпохэ, структур сознания и трансцендентального эго – "Идеи". [35] За такое короткое время невозможно по достоинству оценить богатство и сложность феноменологии Гуссерля – ведь она простирается на много томов, поэтому я намереваюсь исследовать лишь два вопроса: приспособление им понятия своего учителя – понятия "интенциональность" и, более кратко, его объяснение понятия трансцендентального эго. Это согласуется с двумя важными вопросами в философии сознания: "Что такое сознание?" и "Что является сознательным?"
34
Подразумевается первый том "Логических исследований": "Logische Untersuchungen. Prolegomena zu einer reinen Logik". Halle a.d.S., 1900; (переиздание: Logische Untersuchungen, Erster Band, Prolegomena zur reinen Logik, hrsg. von Elmar Holenstein, 1975. Husserliana, Bd. XVIII); (рус. пер.: Логические исследования / Пер. под ред. С.Франка. СПб., 1909. Часть первая: Пролегомены к чистой логике; Переиздание в: Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994.
35
Husserl E. Ideen zu einer reinen Phanomenologie und phanomenologischen Philosophie. Erstes Buch. Halle a.d.S., 1913; Neu hrsg. von K.Schuhmann, Husserlinana, Bd. III/1, 1976. (Рус. пер.: Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. – Пер. А.В.Михайлова. М., 1999).
Гуссерль обсуждает интенциональность во многих местах своих сочинений, но подробное рассмотрение этого вопроса в отношении к Брентано можно найти в V "Исследовании" 2-го тома "Логических исследований". [36] Гуссерль полагает, что, в частности, два критерия из тех, что использует Брентано для разграничения ментального и физического [37] , являются ценными: учение об интенциональности, а также тезис о том, что ментальный феномен либо есть представление, либо основывается на представлении. В то же время он делает серьезные оговорки по поводу обоих критериев. Гуссерль считает невозможным отрицать, что "в восприятии нечто воспринимается, в образном представлении нечто образно представляется, в высказывании нечто высказывается, в любви нечто любится, в ненависти нечто ненавидится, в желании нечто желается
36
Logical Investigations, pp. 552 ff. – Прим. авт. (Пятое исследование: Uber intentionale Erlebnisse und ihre "Inhalte", рус пер.: Логические исследования. Т. 2. Исследование V. Об интенциональных переживаниях и их содержаниях / Пер. В.И.Молчанова // Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988, сс. 282-297. – Прим. ред.
37
В терминологии Брентано – более точно – физических и психических феноменов.
38
В пер. с нем. В.И.Молчанова. – Здесь и далее используется новый перевод второго тома "Логических исследований", который готовится к печати в изд-ве "Дом интеллектуальной книги", возможны расхождения с фрагментами, опубликованными в 1988 г. (ср. прим. выше). В скобках после цитаты указаны страницы цитат по английскому изданию "Логических исследований" Э.Гуссерля (см. библиографию в конце книги). – Прим. ред.
Можно было бы показать, что отнюдь не все психические феномены в смысле возможной дефиниции психологии, точно так же в смысле Брентано, суть психические акты и что, с другой стороны, добрая часть того, что у Брентано обозначено двусмысленным термином "физический феномен", поистине суть психические феномены (Ibid., р. 553).
Например, Гуссерль считает, что ощущения являются ментальными феноменами, но типическим или парадигматическим образом не проявляют интенциональность, так что в этом отношении Гусерль согласен с некоторыми психологами, которые критически относились к Брентано. На данном этапе у Гуссерля еще нет аргументов, обосновывающих, что ощущения неинтенциональны. Он полагает самоочевидным или просто заложенным в самой природе определенных самоощущений, что они могут быть не интенциональными, т.е. не быть "о" чем-либо: "то, что не все переживания интенциональны, показывают ощущения и комплексы ощущений." (Ibid., р. 556). Налицо резкое несогласие между Гуссерлем и его учителем по этому вопросу, поскольку Гуссерль приводит в качестве примера неинтенционального опыта "любую часть ощущаемого зрительного поля" (Ibid., р. 556). Брентано отверг бы тот взгляд, что содержание зрительного поля представляет собой какую-либо разновидность опыта, хотя цвет, к примеру, мог бы быть объектом некоторого опыта. В этом вопросе, как мне представляется, Гуссерль был прав, говоря, что цветовые феномены – или цветовые ощущения – неинтенциональны, но Брентано мог оказаться прав, классифицируя их скорее как физические, нежели ментальные. Также обратим внимание на то, что Брентано никогда не придерживался взгляда, будто содержание зрительного поля демонстрирует интенциональность, поскольку не относил это содержание к ментальным феноменам. Однако Гуссерль мог бы выбрать и другие примеры (боль, удовольствие и настроение, к примеру), которые показали бы явное расхождение между его взглядами и взглядами Брентано. Брентано считает все ощущения интенциональными, Гуссерль же полагает, что некоторые таковыми не являются. Брентано считает, что все ментальные феномены интенциональны, а Гуссерль полагает, что некоторые из них неинтенциональны.
Критерий "интенциональности" Гуссерль предпочитает в качестве более адекватного "представлениям" Брентано как средству для различения ментального и физического. Ведь трудность в употреблении понятия представления для объяснения, чем же на самом деле является ментальное, заключается в том, что оно само является психологическим понятием. Мы уже должны обладать понятием ментального для понимания, что такое представления, поэтому если мы используем понятие представления в качестве критерия "ментального", то мы сделаем это, рискуя попасть в логический круг. Согласно Гуссерлю, идея представления полезна для феноменологии, но она не может быть взята в качестве опорного пункта. Она сама должна быть объяснена в терминах его собственного понятия "акта".
Гуссерль также полагает, что употребление Брентано термина "феномен" крайне несовершенно. Гуссерль предпочитает термин "опыт" (Ibid., р. 557) [39] , поскольку из него не следует, что все ментальное есть феномен. В данном случае Гуссерль пытается оставить место для той возможности, что могут быть ментальные состояния, которые не проявляются для человека, обладающего ими:
Так как феномен обозначает по преимуществу, а также у Брентано являющийся предмет, как таковой, то в этом заключено следующее: каждое интенциональное переживание не только имеет отношение к предметам, но само есть предмет определенных интенциональных переживаний. (Ibid., р. 557).
39
Гуссерль использует понятие переживания (Erlebnis), обладающее в немецком языке той двойственностью, что может быть истолковано не только как сам акт переживания, но и "пережитое", что, по-видимому, дает англоязычному автору основание трактовать его как "опыт". – Прим. ред.
Ясно, что Гуссерль не разделяет позицию Брентано, согласно которой каждое ментальное событие является объектом для внутреннего сознания. Гуссерль считает вполне возможным, что могут быть ментальные состояния, которые вообще недоступны для внутреннего сознания. Несмотря на выражение предпочтения "опыта" над "феноменом", Гуссерль часто употребляет последний термин для обозначения опыта в пределах собственной феноменологии.
Дальнейшая критика Брентано привела Гуссерля к развитию его собственного учения об интенциональности. Но в данном пункте стоит обратить внимание на две интерпретации феноменологического метода Гуссерлем. Первая из них предполагает использование понятия содержания, вторая – понятия сущности. Он говорит: "Последующие размышления прояснят более точно фундаментальное различие между первым и вторым способом рассуждать о "содержаниях"." (Ibid., р. 556). Гуссерль имеет в виду "содержание" в самом широком психологическом смысле, т.е. когда есть содержание в том, что некто воспринимает, в смысле того, что воспринимается; содержание в том, что некто думает, в смысле того, что некто думает; содержание того, что некто говорит, в смысле того, что некто говорит. В этом случае ясно, что существуют различные виды перцептуального, имагинативного и лингвистического содержания, а понятие интенционального объекта должно быть расширено, чтобы принять в расчет эти содержания.