Теории внимания
Шрифт:
Но это относится к тому, с помощью чего мы, а точнее наш разум, управляет вниманием. А что касается собственно внимания, то, похоже, оно в состоянии управлять силой, если не прямо перераспределяя ее, то уж точно создавая условия для перераспределения. При этом нельзя забывать, что это не просто какая-то физическая сила и не какая-нибудь мистическая сила – это сила жизни, этот тот самый жизненный порыв, о котором когда-то писал Анри Бергсон.
Мы все видим его бурлящим ключом, когда он бьет внутри наших детей. Но как-то теряем с годами и все чаще чувствуем себя уставшими и
Глава 12. Направить внимание
Я разобрал языковые примеры использования слова «внимание», собранные Далем, Ушаковым и Ожеговым. Теперь я хотел бы понять те примеры, что приведены в «Словаре русского языка» под редакцией Евгеньевой. Ее определение кажется мне явно неудовлетворительным, но я уже разбирал его ранее. Поэтому сразу перейду к примерам.
Итак:
«Внимание. 1. Сосредоточенность мыслей или зрения, слуха на каком-либо объекте, направленность мысли на что-либо. Направить внимание на что-либо. Слушать со вниманием. Отвлечь внимание противника».
Мне кажется, в отличие от предшественников авторы этой статьи нашли действительные примеры именно внимания. Они, на мой взгляд, не очень соответствуют определению, но зато раскрывают сам предмет.
Направить внимание. Мы действительно умеем «направлять внимание». Это очень точно. Или вообще не имеет отношения к действительности, если окажется, что внимание – это совсем не то, что предполагается в этом определении. Одна из психологических теорий внимания предполагает, что его вообще нет. Что этим именем «внимание» обозначается нечто несуществующее, из-за чего, используя философский язык, происходит гипостазирование, то есть создание несуществующей сущности.
А в действительности внимание – это лишь способ говорить о восприятии. И тогда вопрос оказывается в том, можно ли направлять восприятие? Это кажется очевидным. Мы вполне можем воспринимать нечто избирательно. Но именно это и есть внимание или восприятие со вниманием. Это значит, что сказать «направить внимание» – это все равно что дважды употребить одно и то же слово. Нечто вроде «направить направленное восприятие».
Если восприятие уже направленное, если оно идет со вниманием, то как его еще направлять? Высказывание оказывается безграмотным.
Впрочем, это только в том случае, если внимание действительно не существует. А это весьма сомнительно. И я надеюсь, что когда я доберусь до разбора подобных теорий, это станет вполне очевидным. В таком случае если внимание все же есть, кажется, что его вполне можно направлять, поскольку мы все постоянно делаем нечто подобное в жизни.
Однако вопрос остается. Если я не знаю, что такое внимание, я не могу и быть уверенным в том, что с ним можно делать. Действительно ли я направляю внимание, когда мне кажется, что я это делаю. Или же я с помощью внимания направляю восприятие? А оправданно ли и такое утверждение?
Способно ли внимание направлять восприятие? Или же это дело разума? А внимание занято совсем иными
В таком случае внимание использует восприятие как подзорную трубу или лупу для тщательного разглядывания того, что это самое внимание привлекло. Но тогда внимание становится деятелем. А это кажется абсурдным. Внимание, безусловно, некая способность или свойство, но уж никак не тот, кто рассматривает. Внимание – это то, что используется при рассматривании; оно – одно из моих орудий.
Следовательно, внимание не может направлять восприятие. И не может с его помощью разглядывать нечто тщательнее, чем если бы оно разглядывалось без внимания. Но тогда зачем его направлять? И на что его можно направить?
Вот меня заинтересовал странный звук. Я начинаю прислушиваться и делаю это со всем возможным вниманием. Очевидно, что это как раз такой миг, когда я «направляю внимание». Но на что?
На звук? Или же на сам поток восприятия, который поступает через органы слуха в мое сознание? Может ли мое внимание вообще прикасаться к предметам внешнего мира? Или Беркли был прав, и именно во внимании мы имеем пример того, что всегда внутреннее и наружу выйти не может.
Это утверждение соблазнительно, поскольку если бы внимание рассматривало внешние предметы, оно бы действовало вместо органов восприятия и тем сделало бы их ненужными. Исходя из предположения, что природа лишнего не терпит, приходится считать, что каждое мое орудие делает свое дело: восприятие воспринимает, а внимание внимает. И это совсем не одно и то же!
Этот пример тем более важен, что исходно, как вы помните, считалось, что внимает, или внемлет, – это как раз слушает. Точнее, внимательно слушает. Но что слушает, когда мы внемлем, – ухо или внимание?
Очевидно, что, говоря «внемлет», русский язык подчеркивает некое особое качество привычного действия. Внимать – это не просто слушать, не слушать как обычно, а слушать как-то особенно, с некой глубиной и с особым качеством, позволяющим извлечь из услышанного гораздо больше.
Вот эта способность извлекать нечто из услышанного или увиденного, похоже, и есть суть внимания. Внимание не созерцает предметы и явления внешнего мира. Оно извлекает нечто из потока восприятия. А значит, является следующим, так сказать, глубинным уровнем какого-то действия, которое начинается с восприятия. Допускаю, что с познания.
Но познание имеет на выходе знание. Иначе говоря, это действие, осуществляемое соответствующими органами человека, чтобы получить знания. Очевидно, о мире или о себе. И внимание вписано в эту цепочку условных органов или последовательность действий по обработке поступившего. Поступившего куда?
Очевидно, в сознание. То, что воспринято, либо не осознается нами, и тогда из него не рождается знание. Либо осознается, то есть, как прямо звучит в этом слове, превращается в знание. Где-то здесь, между восприятием и осознаванием, и скрывается внимание.