Теория большого взрыва

Перепечина Яна

Наконец все уселись за столом, мама Карины принялась хлопотать, нарезая торт и разливая чай. При этом она не умолкая говорила:

– Ой, Линочка, как же я рада тебе! Как мы давно не виделись! Жаль, что вы с Кариночкой потеряли друг друга из виду и столько лет не общались. Я считаю, что только ты и была в студенческие годы её настоящей подругой. Никто за неё так не переживал, как ты, никто не понимал, что из себя представляет этот Артур и во что он может её втянуть. Только ты, Линочка…

– Да ну что вы, тётя Лида… - попыталась взять нить разговора в свои руки

Ангелина, но у неё ничего не вышло.

– Да, Линочка, да. Я говорю то, в чём абсолютно уверена. Ты прекрасная подруга. Поэтому-то я так обрадовалась, когда Кариночка вдруг заговорила о тебе…

– Когда это было?
– быстро спросил Вадим. Женщина замерла с заварным чайником в руках и задумалась:

– Когда? Да с месяц назад… Да, точно, в начале июня примерно.

– И что именно она сказала?
– Вадим продолжил расспросы, и Ангелина удивилась тому, что говорливая хозяйка слушает его, безропотно отвечает и даже говорит немного медленнее, чем обычно.

– Я Линочке по телефону уже упоминала, что Кариночка сказала, что хорошо бы разыскать её. И ещё она вспомнила, как они были похожи, и спросила, изменилась ли, на мой взгляд, Ангелина. Я сказала, что не знаю. Как угадать?
– Лидия Семёновна снова зачастила, но они не стали перебивать её, внимательно вслушиваясь в поток речи.
– Тогда Кариночка ответила, что непременно найдёт тебя, Ангелиночка. И вот нашла, да? Ты же не случайно, да? Вы же встретились, и поэтому ты решила навестить меня, да?

– Да, тётя Лида, - с улыбкой отозвалась Ангелина.
– Мы встретились. Но теперь я опять Рину потеряла. Но подумала, что вы-то сможете мне сказать, где она сейчас.

– Ой, Линочка!
– всплеснула руками женщина.
– Да что я знаю? Как она с этим Артуром познакомилась — а я против него всегда была — так с тех пор она мне ничего больше толком и не рассказывает. Так, заскочит иногда, пару слов скажет, продукты оставит, в щёку поцелует — и усвистела. Занята она очень, работы у неё много.

– А чем она занимается?

– Да если б я знала? Но, думаю, кадрами где-то заведует. Я несколько раз слышала, как ей звонят, и она объясняет про какие-то вакансии…

– А Артур?
– спросила Ангелина.

– А что Артур?
– удивилась женщина. Артур порхал-порхал, мозги моей бедной влюблённой дочке пудрил. А потом и допорхался — посадили его. Я так обрадовалась, что даже в церковь сходила и свечку поставила...

– Давно?

– Да уж несколько лет как. Кариночка тогда так убивалась, что даже не выдержала, мне рассказала, хотя ничего толком не рассказывает с тех самых пор, как с ним познакомилась и как я была против не…

– Так, может, он уже вышел?

– Да кто ж его знает?!
– женщина задумалась, но потом покачала головой:

– Нет, думаю, не вышел. Кариночка моя тогда бы снова к нему кинулась. Он прямо приворожил её… Хотя… Она же всё-таки повзрослела, поумнела. И мужчины у неё случались. Недавно и вовсе мне сказала, что, может, замуж выйдет. За иностранца. Да… Так что и не знаю…

Вадим с Ангелиной задали ещё несколько вопросов, поняли,

что Лидия Семёновна больше ничего не знает, выпили с ней, хотя и торопились, по чашке чая и распрощались. В подъезде Ангелина с тоской сказала:

– Тётя Лида так любит Ринку… Что с ней будет, если мы правы, и Рина сообщница этого Артура? Она ведь неплохая девчонка была. Ну, авантюрная немного. Но таких пруд пруди. Это он во всём виноват. Он…

Вадим слушал её молча и не знал, как и чем помочь. Он был уже почти уверен в том, что Карина напрямую связана с исчезновением Насти Селивёрстовой. Ему тоже было жаль, но не Карину, а её маму и Ангелину.

Они уже подходили к машине, когда Ангелина подняла взгляд и заметила на крохотном балконе Лидию Семёновну. Она помахала ей, и Вадим, стоявший сбоку, увидел, как судорожно заходило вверх-вниз её горло: Ангелина боролась со слезами. Ему больше всего на свете захотелось шагнуть к ней, обнять и сказать: «Поплачь. Я с тобой. И мы со всем справимся». Вместо этого он распахнул дверцу машины. Ангелина оглянулась на звук, ещё раз посмотрела на женщину на балконе, махнула ей и быстро села. Вадим захлопнул за ней дверцу.

Первые несколько минут они ехали молча. Потом он вдруг услышал тихий сдерживаемый всхлип. Заметив его встревоженный взгляд, Ангелина, старательно делавшая вид, что всё хорошо и она не давится слезами, неестественно звонко спросила:

– Что будем делать теперь?

Вадим посмотрел на неё, перестроился в правый ряд, включил аварийку и остановил машину, потом притянул Ангелину к себе, не зная, что будет делать, если она отстранится. Но она прижалась к нему изо всех сил, как прижимаются маленькие дети в минуту страшного, непосильного горя, и заплакала.

Глава тридцать шестая. Вечер

Плакала Ангелина недолго, но так горько, что у Вадима сердце разрывалось от жалости и невозможности помочь. Он прижимал её к себе, гладил по волосам и осторожно, чтобы она не заметила, вдыхал уже знакомый запах и целовал. И кто бы знал, чего ему стоила эта осторожность…

Всё закончилось очень быстро. Или это только так показалось? Ангелина несколько раз судорожно вздохнула и деликатно высвободилась. «Почему?» - хотел спросить Вадим, но вместо этого завёл машину и встроился в поток, тянущийся по набережной в сторону дома Ангелины. То есть, разумеется, Карины.

– Вам не кажется, что это неэтично?
– в нос произнесла немного успокоившаяся Ангелина.

– Что именно?
– не понял Вадим, которому она нравилась даже заплаканной и гнусавой и мысли которого были далеко.

– То, что я живу в доме Рины, принимаю в нём гостей и при этом собираюсь устроить обыск и считаю его хозяйку преступницей?

Вадим ответил не сразу. Когда он заговорил, Ангелина повернулась к нему и привалилась левым плечом и головой к спинке сиденья.

– Нет. Я не считаю, что это неэтично. Я уверен, что мы обязаны разобраться что к чему. В том числе и ради Карины. А если она не виновата? Если Артур использовал её вслепую?