Теория большого взрыва
Шрифт:
– Да!
Вадим быстро сглотнул и не нашёл ничего лучше и оригинальнее, чем процитировать известную песню Высоцкого:
– Ну, здравствуй… Это я…
А, может, и не цитата это была, а то, что исстрадавшийся без другого человек только и может выдавить из судорожно сжавшегося от невысказанной любви горла?
– Здравствуй, - эхом отозвалась Ангелина, и ему показалось, что она борется со слезами.
– Можно я сейчас заеду за тобой?
– Да, - только и смогла ответить она.
До её дома Вадим добирался довольно
– И вообще, может быть, мы друг другу не подходим!
– С чего бы это?
– скептически поинтересовалась Злата. Ангелина от такого, совершенно не свойственного подруге тона оторопела.
– Ну… как с чего бы? Ты же знаешь меня. Я импульсивная, взрывная, эмоциональная…
– Я в курсе, - в голосе Златы послышалась улыбка.
– Оглашать весь список не обязательно.
– А он… - растерялась Ангелина.
– Он совсем другой… Он такой… Он, знаешь, какой…
– Да всё в порядке, Лин, - засмеялась Злата.
– Каким бы он ни был, ты в него совершенно точно влюблена.
– С чего ты взяла?
– недовольно буркнула Ангелина.
– Знаешь, как говорил один мой институтский преподаватель, старый мудрый армянин? «Если вы можете сказать, за что вы любите человека, значит, вы его не любите». И я с ним согласна. А ты, которая обычно за словом в карман не лезет, не можешь даже рассказать о том, что из себя этот твой Вадим представляет. Ты однозначно влюблена.
– И что из этого?
– А из этого следует, что не надо ничего бояться…
– Но было всё так хорошо… То есть, плохо, конечно... Артур, Ринка… но всё же хорошо. А потом Вадим уехал, и мы даже не знали, что сказать друг другу, не разговоры были, а мука мученическая. То о погоде, то о работе...
– Слушай, Лин, ты же сама терпеть не можешь разговаривать по телефону, мне звонишь, только если уж совсем припрёт. Ну, значит, и Вадим такой же. Получается, что хотя бы в этом вы точно совпали.
– А если нам просто не о чем поговорить?
– Лин, я тебя умоляю, не придумывай, а? Вот давай вы сейчас встретитесь, и ты посмотришь, что да как. Вас же, можно сказать, на полном скаку остановили. Только вы проблемы разгребли, только можно было начать отношения строить, как Вадима в командировку отправили. Сама подумай, у вас же ещё ни одного полноценного свидания не было. Не считать же, в самом деле, свиданиями те дни, когда вы по Москве и окрестностям носились и выясняли, кто за тобой следит и куда подевалась Настя. А потом, как я понимаю, ты Вадима и не видела почти до его отъезда...
– Ты думаешь?
– Ангелина повеселела.
– Я уверена.
– То есть у нас сегодня первое свидание?
– Оно самое. Давай, иди готовься. И не думай ни о чём. Просто будь
– Ну, тогда пока!
– уже совсем радостно попрощалась Ангелина и чмокнула подругу через трубку.
– Пока!
Вадим встретил её во дворе. Они поздоровались (было заметно, что каждый из них скрывает смущение), Ангелина сунула нос в большой букет роз и спросила, старательно скрывая неловкость:
– Куда мы поедем?
– А куда бы ты хотела?
– улыбнулся Вадим.
Ангелина тихо попросила:
– Отвези меня к Вышинским и Белке.
– И сама рассердилась на себя: ну кто же просит о таком на первом свидании?! Но ведь Злата велела "будь сама собой". Вот она и сказала то, о чём думала. И этим самым, наверное, всё испортила. Что подумает о ней Вадим? Что ей совершенно наплевать на него самого и его чувства?
Но Вадим внимательно посмотрел и спросил негромко:
– Разве я тебе говорил?
– О чем?
– О том, что сегодня день рождения Александра Ивановича?
– Нет… - Ангелина смотрела на него во все глаза.
– Тогда тем более поехали.
– Ты совершенно невероятный человек… - покачал головой Вадим, не отводя от неё глаз.
– Спасибо тебе…
– За что?
– За всё. До тебя я если и знал когда, что жизнь такая вот удивительная штука, то только в детстве. А потом забыл. Напрочь. Но ты мне об этом напомнила и теперь напоминаешь постоянно.
Ангелина снова смутилась и не слишком ловко стала усаживаться в машину: мешал букет. Вадим забрал у неё цветы, положил на заднее сиденье и сел за руль. Что говорить, он не знал и чувствовал себя до крайности неловко. Но Ангелина вдруг негромко попросила:
– Расскажи мне про Александра Ивановича.
И им снова стало легко друг с другом. И разговор полился сам собой, плавно переходя от одного к другому. И смущение делось куда-то, уступив место удивительной близости и откровенности.
Сквозь зелень деревьев упорно пробивались солнечные лучи, где тонко, остро, а где и целыми снопами. Ангелина осторожно зашла в оградку, положила к кресту цветы, купленные ими неподалёку от кладбища, и всмотрелась в лица друзей Вадима. Тот за её спиной зашуршал бумажным пакетом, прихваченным зачем-то из машины, потом обошёл Ангелину, наклонился и что-то прислонил к кресту.
Ангелина всмотрелась и изумилась: в простой стильной рамке под стеклом был её рисунок: бегущие мужчина и девушка и женщина на камне.
Вадим перехватил её изумлённый взгляд:
– Это наш с тобой подарок им. Ты не против?
– Нет, - грустно улыбнулась она.
– Ты очень хорошо придумал.-
– А ты сможешь нарисовать ещё один, такой же… Ну или похожий?
Ангелина посмотрела на него и, не спросив зачем Вадиму это, кивнула. Он притянул её к себе, а когда наконец открыл — Александр Иванович и Олимпиада Вивиановна одобрительно улыбались ему, а на оградке снова сидела знакомая белочка: «Ну вот. Мы же говорили тебе… Есть любовь, совершенно точно есть...»