Теория факта. Останцы
Шрифт:
Вулкан Гора Олимп был образован потоками лавы, которые вытекали из его кратеров на протяжении миллиардов лет. Основная часть горы диаметром больше 600 километров поднималась над окружающей поверхностью планеты почти отвесным обрывом высотой десять километров. Кора планеты вокруг вулкана прогнулась под давлением этой огромной массы. От края обрыва пологий склон поднимался еще на 15 километров, делая Олимп самой высокой горой в Солнечной системе. Кратеры после окончания извержений оставили на вершине вулкана гигантские оспины диаметром несколько километров каждая. Пылевые бури, часто бушевавшие в этом районе Марса, не достигали вершины окружающего вулкан
Когда на склоне вулкана обнаружили первый водно-грязевой ледник, появились мысли основать там колонию. Но потом воду нашли и в других районах планеты и эта идея осталась нереализованной. Сейчас стоянку научных экспедиций переоборудовали в небольшой отель. Философ и Белла провели там ночь и любили друг друга на рассвете, когда встающее из за округлого горизонта солнце залило красноватым светом сначала верхушку горы и ее пологий склон, ударив всполохом в огромное во всю стену окно их номера. Так получилось, что они пришли к высшей точке блаженства в тот самый момент, когда их тела накрыла волна расплавленной меди солнечного света. Их тела, простыни постели, потолок и стены номера вдруг стали медными и они застыли на простынях, как совершенные скульптуры обнаженных человеческих тел, отдыхая и наслаждаясь видом того, как восходящее солнце осветило безграничный океан клубящейся красной пыли, волны которого ударялись в обрывистую стену вулкана, как волны земного моря бьются о пирс.
+++
Федор не мог себе даже представить, каким болезненным и сложным будет процесс соединения памяти Аэлиты с её новой сенсорикой. Память глючила. Амнезия не была полной, но от этого становилось ещё страшней. Аэлита на одну-две секунды как бы приходила в себя, но происходило это в другом времени. Каждый раз в разном. И переключения происходили моментально. Складывалось ощущение, что кусочки памяти включаются в произвольном прядке. И тут же отключаются. Федор сидел с ней рядом и держал руку, боясь пропустить момент, когда она очнётся по настоящему.
Кто ты? Где я?
Я Федор. Ты заболела.
Гарри, мне нужно связаться с Гарри.
Здесь Федор. Гарри знает.
Кто ты, где я?
Я Федор, ты заболела.
Америку, не надо не трогай.
Здесь Федор. Америку больше нет.
Кто ты? Где я?
Я Федор, ты заболела.
Федор, любимый, что со мной?
Милая, не волнуйся. У тебя была амнезия после ранения.
Кто ты? Где я?
Я Федор..
Кто ты? Где я?
Я...
Федор, помоги!
Я здесь, любимая. Все будет хорошо!
Кто ты? Где я?
Казалось, что чередование проблесков сознания становилось все чаще, а включения все короче. На самом деле они повторялись с убийственно равной периодичностью. Федор сходил с ума. Но у него не хватало решимости, чтобы её выключить. Как будто, опять убить. И решение было где-то рядом. Не в отключении. Он чувствовал это. Или, возможно, просто верил. “Глупость, что ученые не должны верить. А как же без веры пройти эту долину смерти, когда поставленные задачи не решаются, и ты не можешь понять,почему?” - думал Федор.
Оставаясь одна, Аэлита начинала биться в конвульсиях. Переключения памяти встряхивали её как разряды электрического тока. Поэтому Федор, Философ и Белла по очереди дежурили возле неё. Прикосновения и голос действовали на неё успокаивающе. Переключения памяти чуть замедлялись, а реакция на них становилась спокойнее. Ё смотрел на происходящее
По отдельности все системы работали нормально, но они отказывались работать вместе. Сознание не пробуждалось. Стартер прокручивался вхолостую. Но Философ был твёрд:
"Я мыслю, значит я существую" - сказал Декарт, но он был не совсем прав: мысли нет без ощущений. Мы научим её чувствовать и она станет мыслить. Я чувствую, значит я существую, - твердил он Фёдору, как мантру.
Федор сходил с ума от непрекращающегося бреда Аэлиты. А Философ хоть и становился все мрачнее, но упорно бубнил своё:
Сигнальная система живого обладает способность переходить от полного возбуждения в полный покой. Компьютер перебирает память Аэлиты поштучно каждый кусочек, пытаясь нащупать закономерности. Так нам её сознание не запустить, даже если мы выстроим всю память в одну цепочку. Живое сравнивает получаемые ощущение с памятью о похожих ощущениях, к какому бы моменту в прошлом они не относились. Сознание гораздо гибче и многограннее чистого разума. Да и возможен ли чистый разум вообще. Философ вдруг задумчиво сказал:
Нам надо сходить в трип.
Федору показалось, что более глупого предложения он никогда не слышал. У него возникло непреодолимое желание взять Философа за шею и немного потрясти. Философ посмотрел на Федора, склонив голову на бок.
Я не знаю, что еще придумать. А от этого ощущения беспомощности мозг просто погружается в ступор. Но я понимаю, что должен чувствовать ты. Извини…
И Философ вдруг замолчал с таким видом, как будто его осенило. Федор уже начал открывать рот, когда увидел предупреждающий жест Философа. Тому нельзя было отвлекаться на пояснения, чтобы не сбиться с мысли и додумать ее до конца. На его лице застыло выражение удивленного ребенка, которое, как уже понимал Федор, свидетельствовало о том, что Философ нащупал что-то интересное. Прошли минуты прежде, чем выражение лица Философа стало обычным и он заговорил.
Смотри как действует на мозг псилоцибин, то самое вещество в грибах, которое вызывает глюки в трипе.
Он открыл изображение трехмерной томограммы мозга прямо в воздухе перед носом у Фёдора.
Обычно в мозгу возникает одновременно всего несколько включённых цепей. Причем включение большинства цепочек происходит последовательно. Видишь эти голубые линии между точками? Вот загорелся участок лобной доли. Вот - височная. Вот - гипоталамус. А теперь смотри на мозг под воздействием дозы псилоцибина, которая отправляет человека в трип. Включились все цепи сразу! Последовательный процесс стал параллельным. Это и есть расширение сознания. Нам нужно добиться того же эффекта в компьютере Аэлиты. То есть, сделать перезагрузку наоборот. Не выключить все, а потом включить все снова, а, наоборот, включить все, дать проработать в таком режиме и потом дать успокоиться. Так, чтобы активность синапсов упала до нуля без отключения питания.
“Превращение местных процессов в распространяющиеся процессы. Состояние невозбудимости после приступа возбуждения... развились в животном и растительном мире ещё до морфологической дифференциации нервной системы”.
Процитировал Книгу наизусть Федор.
А компьютер Аэлиты не зависнет?
Для распространяющихся процессов нужны распределенные системы. Раньше любой процессор бы завис, заставь мы его выполнить все операции сразу. А теперь. да пребудет с тобой "грубая сила", молодой падаван! И посмотрим, что будет.