Теория Фокса
Шрифт:
— Не спорь?
— Никогда. Если надеешься переубедить, Нельсон, никогда! Потому что спор невозможно выиграть. Когда спорят, люди не слушают. Вместо этого, пока говорит другой, они думают, что сказать в ответ. И в результате никто никогда не слушает. Все говорят. Поэтому победить в споре невозможно. Невозможно переубедить соперника в споре, только если он не хочет этого сам. Так что твоя задача не пытаться убедить, а оставаться открытым к тому, чтобы убедили тебя. Спор бессмыслен, кроме тех случаев, когда он нужен из-за каких-либо тактических соображений.
— А третье правило? — спросил Нельсон.
— Самое
— Давай без загадок. Не сегодня. Только не сегодня. Два года ты кормил меня этими ребусами. Но сейчас мне нужны прямые ответы. Ты мне можешь дать хоть один прямой ответ?
— Идеи как золото, Нельсон. Они в основном бывают двух видов — самородки и россыпи. Те, кто ищет россыпное золото, отфильтровывает тонны песка и находит лишь крупицы. Например, физики ничего не знают об органической химии. Химики понятия не имеют о физике звезд. Они все с головой ушли в свои маленькие мирки. Можно провести всю жизнь, зарываясь в один маленький прииск и найти лишь крупицы, крохотные идеи. Или же можно просто пройтись вдоль русла рек и найти огромные идеи, блестящие самородки размером с кулак, лежащие прямо на поверхности — точно, как первые путешественники Калифорнии. Они просто шли вдоль реки Сакраменто и подбирали с земли гигантские куски золота. Они никогда не рылись в земле. Зачем копать?
— Странник, а не старатель? — спросил он.
— Зачем тратить всю жизнь и рыться в одном месте, когда чуть дальше, прямо за перевалом, лежат огромные идеи-самородки? Они лежат и ждут тебя. Надо их лишь подобрать. Уотсон и Криг были странниками. Они узнали главные идеи из многих смежных областей — химии, физики, кристаллографии и многих других. А их конкуренты были типичными копателями, зарывшимися в одном прииске. Самоуверенные труженики лопаты, которые отказывались поднять голову и выглянуть из своей ямы.
— Ну допустим, — сказал Нельсон. — И что дальше?
— Ты просто складываешь эти идеи вместе. И надеешься на чудо. И иногда оно происходит. Собственно, именно так я узнал, что твои японские друзья потеряли свое золото.
— Как? — Нельсон вскрикнул и практически подпрыгнул на скамейке. — Ты хочешь сказать, что золота больше нет? Ты распутал дело?
Я взглянул на часы и привстал со скамейки. Пора. А то опоздаю…
— Давай-ка пройдемся, Нельсон.
Мы пошли на север против потока велосипедистов и бегунов, как лосось плывет вверх по течению. Нельсон, кутаясь в свой стройный тренч цвета морского шторма, пытался попасть в ритм моих шагов. Как и всегда, мы быстро вошли в резонанс — три моих шага на два его. Точно, как периоды вращения Плутона и Нептуна.
— Как, — наконец не выдержал он, — как ты распутал это дело? Где же японское золото?
— Его уже давно нет. Его похитили. Неужели ты всерьез полагал, что американское правительство по-прежнему хранит золото Японии? Золото, которое Япония передала им на хранение.
— Как ты узнал?!
— Ты хочешь рассказать японцам, да? Не советую. Не играй с государствами, Нельсон. Не забывай — для них ты лишь цифра в статистике. Они тебя сдадут и даже не заметят. Спишут в утиль
— Как ты узнал, что американское правительство похитило японское золото? — как всегда, почувствовав добычу, он шел вперед носорогом, напролом.
— Это простое дело. Ответ лежал на поверхности. Тут всего три синтезированные идеи. Комбинация фембезелмент модели, модели групповой безответственности, а также обычной алгебры. Но даже не пытайся рассказать это другим — тебя засмеют.
— Фембезелмент? Что это вообще за слово такое? — нахмурился он, привычным движением выудив из кармана телефон.
— Чарли Мангер обнаружил её. Если ты покопаешься в его старых интервью, то найдешь.
— Черт побери! Всё ещё не работает! Проклятая Зоя.
— Что за Зоя?
— Ну вирус! Ты что, не смотришь телевизор?
— Нет у меня телевизора. Ну так вот, — я продолжил. — Первая идея — фембезелмент. Люди отдают свои сбережения государству на хранение. А оно их тратит, вернее пускает на ветер. Государства очень хорошо умеют это делать.
— Ну, да. Чего тут удивительного? — пожал плечами Нельсон.
— У растраченных денег есть очень интересный эффект. Эти деньги возвращаются в экономику в виде зарплат и государственных расходов. Рост зарплат приводит к подъему оптимизма среди людей и экономическому росту. В то же время, люди не знают о том, что их сбережения были растрачены — они по-прежнему считают, что владеют капиталом. И они тратят деньги и делают покупки, как если бы у них по-прежнему были их деньги, что ведет к еще большему экономическому росту. Таким незамысловатым образом государство удваивает ощущение благосостояния в обществе. Все выигрывают, если не принимать во внимание тот малозначительный факт, что капитал никогда не будет возвращен. Он был бездарно растрачен. Это и есть фембеззлемент. Он в природе любого государства.
— Допустим я поверил. — Нельсон мотнул головой и стянул с пальца кольцо, оно сверкнуло кровью в блеклом свете.
— Теперь вторая составляющая — групповая безответственность. Если группа людей получает пользу от какой-либо вредоносной деятельности, но никто конкретный ответственности не несет, такая группа продолжит заниматься этой деятельностью. Особенно если они получают выгоду сейчас, а последствия наступят лишь потом. Это железный закон поведения групп. Посмотри, например, на инвестиционных банкиров — они получают бонусы сегодня, в то время как негативные последствия от их деятельности наступят, когда от них уже давно простынет след. Идеальный рецепт групповой безответственности. Государства работают по такой же схеме.
— А алгебра?
— В мире просто недостаточно золота.
— То есть?
— Возьми калькулятор и подсчитай, сколько золота было добыто с начала истории человечества. Приблизительно, конечно, ведь никто не ведет точный счет. И ты увидишь, что все компании, банки и государства утверждают, что они владеют таким его количеством, которое намного превосходит объем добытого. Что это означает?
— Кто-то нагло врет.
— И делает это по-крупному. Угадай кто?… Все они, в том числе Япония, потеряли все. Точка.