Теория Игры
Шрифт:
Ну, это так князю казалось, что он торгуется. На самом деле Алексей Николаевич просто озвучил условия советской стороны. Процедура лечения всех болезней, с частичным омоложением для одного человека, стоит пять миллиардов долларов, но не деньгами, а заводами и фабриками под ключ, вместе с технологическими картами, лицензиями и обучением мастеров. Список необходимых заводов прилагается. Возможна оплата украденными у России культурными ценностями. В случае обмана или саботажа, со стороны хотя бы одного клиента, все договоры расторгаются до момента гибели обманувшего. Все трудности доказательства гибели на стороне
Ди Колонья, ринулся смягчать условия, но на руках у него совершенно отсутствовали хоть сколь-нибудь приличные козыри. СССР вполне справлялся с санкционным давлением западных стран, а что не мог получить официально, просто крал. Невозможно утаить технологические секреты в частных предприятиях, и люди не долго колебались, продавая на сторону тонкости технологии, ведь доллары не пахнут. А за спиной у престарелого магистра стояли вполне серьёзные люди, для которых отдать пять миллиардов за лишние годы жизни, выглядело отличной сделкой.
Разумеется, за один подход такие вопросы не решались, и когда Ту-154 Косыгина взял курс на Москву, а Гольфстрим 2 Ди Колонья в Берлин, всё застыло в стадии гнева, сразу перескочив из стадии отрицания. Впереди ещё маячили торг, депрессия, и в конце — принятие, когда те же, кто так стремился утопить СССР, будут снабжать его первоклассными станками и передовыми технологиями.
И сколько бы не ерепенились владельцы заводов, газет, пароходов, но время неумолимо, и каждый из них был внезапно смертен. А потому, генри Форд второй, шестидесятитрёхлетний внук Генри Форда первого, личным самолётом прилетел в Россию, держа подмышкой папку с неутешительным диагнозом.
Для него лично ситуация выглядела просто и ясно. «Комми» имели товар, и просили за него определённые деньги. И пока юристы и дипломаты утрясали все детали сделки, советская сторона пошла на удивительный шаг. Старик Алан Меерсон, восьмидесятилетний глава юридической службы всей корпорации, и личный поверенный самого Форда, лёг в московский госпиталь, и вышел оттуда явно помолодевшим, здоровым, и напрочь забыв про подагру и астму мучавших его последние двадцать лет. И доктора, приехавшие с магнатом, и обследование в швейцарской клинике тут же подтвердили факт лечения и омоложения, потому как даже тщательное обследование не обнаружило никаких болезней и старческих изменений.
Советы просто, быстро и эффективно доказали, что их лечение не блеф, и уже не сомневаясь, Форд дал команду на подготовку контракта.
К своим шестидесяти, настоящий трудоголик и фанатик компании Генри Форд имел целый букет болячек, самой позорной среди которых стали проблемы в половой сфере. И когда он, на следующий день, проснулся в палате с победно торчащим членом, первое что он сделал — задумался. Да, завод грузовиков, обещанный СССР, он конечно поставит, и наладит его работу. И даже не потому что он подписал контракт. Нет. А потому что лет через двадцать, он планировал вновь обратиться к русским и получить свою порцию продления жизни.
Для Никиты, вся процедура заняла буквально пять минут. Он вошёл в палату, где под действием закиси азота спал промышленник, наложил магему восстановления и дождавшись окончания процесса, покинул помещение.
А через месяц, в Шереметьево высадился внушительный десант американских инженеров
Когда две авторитетных медицинских комиссии признали омоложение и излечение Форда, в страну сразу потянулись просители, с толстыми кошельками, но принимали далеко не всех. И дело тут было не столько в плоскости идеологии, а в том. что три крупных проекта одновременно страна ещё могла потянуть, четыре под вопросом, а вот пять уже точно нет, и кто-то просто встал в очередь, на «Русское чудо», как его окрестили в прессе.
Практически сразу в мировой прессе тональность выпадов против России кардинально снизилась, перейдя в нейтрально — дружелюбную форму, а провокации на границах прекратились.
Более всего этому огорчились китайские товарищи, так как вначале, в двадцатых, они вместе с Россией находились на положении осаждённых крепостей, и всё было одинаково плохо, но в семидесятые, вырвавшийся вперёд Китай, радостно похоронил все речёвки о дружбе навек, и стал всячески демонстрировать интерес к дальневосточным землям, СССР пришлось в срочном порядке закапывать в землю сотни миллионов рублей укрепляя границу с неспокойным соседом.
Но ситуация вновь изменилась, и теперь Китай подсчитывал убытки от разорванных контрактов с Западом, а СССР, непонятно почему стал получать подарки один за другим. Кроме того, Хуа Гофен тоже хотел омолодится, но все намёки на это, советские представители игнорировали, а на прямо заданный вопрос, временный поверенный спокойно ответил, что решение этого вопроса совершенно точно вне его компетенции и товарищу Председателю следует обратится к руководству страны.
Разумеется, в реальных условиях, руководство страны шло и на снижение цены, и на другие подвижки, но лишь в случае поставки чего-то совсем особого, как например один из олигархов бросил на стол в качестве оплаты технологии сталей для станков высокой точности, и станкостроительный завод, стоивший существенно меньше пяти миллиардов, но нужный СССР позарез.
Суета, и беготня всего советского руководства практически никак не касалась Никиты. Он много занимался в том числе и с преподавателями, фактически начав своё обучение в «Лесной школе» и не пожалел ни минуты. Преподаватели рассказывали предмет так, что не хотелось прерывать урок, а когда начались практические занятия на улицах Москвы, по уходу от наблюдения и контрнаблюдению, Никите потребовались все полученные навыки. Также он учился «высокому этикету» с настоящей графиней, фехтованию, стрельбе из разных странных предметов, и много беседовал на разные темы, впитывая опыт специалистов высшего класса.
Ввиду резко зачастивших гостей из Европы и США, европейские строительные компании, срочно возводили несколько гостиниц, а спецстрой заливал взлётно-посадочную полосу под новый аэропорт, названный с искромётной креативностью «Шереметьево — 2».
В таком потоке прибытие одного человека, никого особо не интересовало, несмотря на то, что тот являлся учёным с мировым именем, и впечатляющей коллекцией наград.
Нобелевский лауреат Ханс Бете, доехал на такси до гостиницы, и там, дождавшись пока администратор останется в одиночестве, положил перед ним бумажку с тремя буквами. «КГБ».