Теория литературы абсурда
Шрифт:
Глава 3.2.
Стихотворный абсурд: малые формы
Данная группа стихотворных текстов представлена огромным набором текстов, принадлежащих все еще мало кому у нас известному классику английского абсурда Эдварду Лиру. Это:
лимерики,
отдельные короткие стихотворения (прибаутки [9] ),
стихотворные истории,
9
Это старинное русское слово, по-видимому, наиболее точно в данном случае будет выражать «сущность жанра».
песенки,
алфавиты [10] ,
ботаника [11]
и
Тексты эти были собраны в следующих его книгах:
«Книга абсурда» (1846),
«Еще больше абсурда» (1872),
«Чепуховые песенки, истории, ботаника и алфавиты» (1871),
10
Очень модный в поэзии середины XIX века жанр, задачей которого было приобщение детей к грамоте посредством ознакомления их с буквами через короткие стихи, каждое из которых включало в себя «говорящие предметы»: их названия начинались с одной и той же буквы, которую и предстояло запомнить. Так, в стихотворении «А» естественно было ожидать «арбуз», «арку», «абракадабру» и т. д.
11
«Ботаника» – нечто подобное алфавитам, но служащее целям приобщения детей к знаниям из области растительного мира.
«Смехотворная лирика» (1877)
и др.
Первая и вторая из перечисленных посвящены «детям и внукам графа Дерби, верным друзьям и ценителям «прыганья на одной ножке» [12] . Тексты же, которые мы намерены цитировать, были собраны в книге «Topsy-Turvy World», на которую уже неоднократно приходилось ссылаться. Все цитаты в дальнейшем даются в переводе автора данного исследования. Английские тексты цитируются по вышеназванному изданию. Круг текстов таков:
12
Демурова Н.М. Эдвард Лир и английская поэзия нонсенса. – В кн.: Topsy-Turvy World. English Humour in Verse. М., Прогресс, 1978, с. 9
К сожалению, остальные 39 сносок главы 3 отсутствуют на сайте автора. (Прим. составителя fb2 документа)
«Уточка и Кенгуру»,
«Мистер Папа-Шесть-Ног и Мотылек»,
«Метла. Лопата, Ухват и Шипцы»,
«Стол и Стул»,
«Сватовство Джони-Бони-Бо»,
«Новые одеяния»,
«Мистер и Миссис Дискобболтус»,
«Шляпа Сэра Шито-Крыто»,
«Чепуховый алфавит»,
«Как мило знать мистера Лира»,
Лимерики
Думается, что это достаточный набор для того, чтобы поддержать и расширить высказанные при анализе «Охоты на Снарка» соображения. С этой целью данный анализ и предпринимается.
Данные тексты также отличает отчетливая гиперструктурированность. Самый заметный в этом смысле признак – многочастность даже относительно небольших стихотворных композиций.
Так, «Уточка и Кенгуру» (40 строк) состоит из пяти частей, озаглавленных римскими цифрами, «Метла, Лопата, Ухват и Щипцы» (40 строк) – из четырех, пронумерованных тем же способом, а например, довольно объемное стихотворение «Мистер и Миссис Дискобболтус» (108 строк) – даже из двух крупных глав, каждая из которых соответственно поделена на 4 и 5 частей.
С подобным принципом членения мы на примере «Снарка» еще не встречались: в стихотворениях Эдварда Лира фактически пронумерована каждая отдельная строфа, что, видимо, должно представить «безумное содержание» в дискретном виде и таким образом компенсировать издержки приобщения к трудному «смыслу». Набор маркеров внешней упорядоченности, стало быть, увеличивается еще на одну единицу: номер
Из известных нам маркеров наиболее заметен рефрен.
Например, в стихотворении «Уточка и Кенгуру» это конструкции «Молвит Уточка – Кенгуру» (в переводе с небольшими вариациями), начинающая и завершающая практически три части: первую, вторую и четвертую, а также «И сказал Кенгуру…» (в переводе с небольшими вариациями), начинающая и завершающая две части – третью и пятую. Ср.:
1Молвит Уточка: «Кенгуру,Ваша Милость… какой прыжок!………………………………………………….Прыжки – вот что мне по нутру!» –Молвит Уточка – Кенгуру2«Умчите меня за моря! —Молвит Уточка – Кенгуру. – …………………………………………………Забыв про эту дыру!» –Молвит Уточка – Кенгуру.3И сказал Кенгуру в ответ:«Это требует размышленья……………………………………………………И ревматизм моему бедруГрозит!» – сказал Кенгуру.4Молвит Уточки: «Пустяки!Я обдумала это дело………………………………………………Я теперь, как моряк курю», —Молвит Уточка – Кенгуру.5И сказал Кенгуру: «В дорогу!Вышел месяц из-за куста.……………………………………………И любил теперь как сеструУточку – Кенгуру.Применительно к «Уточке и Кенгуру» следует оговорить один специальный структурный акцент, который хорошо заметен и наиболее последовательно «проставлен» именно в данном тексте. Имеется в виду так называемая тавтологическая рифма. С нею мы встречаемся и в других текстах – не менее последовательно, например, в «Мистер и Миссис Дискобболтус», где само по себе слово «Дискобболтус» часто приходится на абсолютный конец стихов, рифмуясь, таким образом, лишь само с собой (да и трудно представить себе, с чем такое длинное и «монстрообразное» слово могло бы еще рифмоваться!).
Понятное дело, рифма и вообще-то есть средство, призванное не только «украшать», но «держать» стихотворный текст (т. е. делать его структуру ощутимой), – что же касается рифмы тавтологической, то ее задача, кроме того, еще и в том, чтобы «ставить вехи» на пути движения абсурдного «содержания» – маркируя смены точки зрения (в частности!) максимально наглядным образом. И если обычная рифма просто подчеркивает структуру, то тавтологическая рифма ее задает: читатель, дважды, например, отметив случаи тождества, будет ждать их и в остальных случаях, а это как раз и означает, что «путь приобщения к тексту» ему ясен и что времени и сил на «изучение структуры» тратить не придется: время и силы можно употребить более «разумно», а именно – на постижение «смысла».
Приведенное соображение о «вехах» касается, вне всякого сомнения, и других типов повторов – впрочем, соображение это в одном из своих вариантов уже было представлено выше и еще будет представлено в дальнейшем.
Обратим внимание и на то, что повторы в «Уточке и Кенгуру» носят характер драматургических ремарок: текст организован подобно пьесе, – так что это действительно не повторы «для красоты», но единственно для «порядка» в структуре текста.
«Сватовство Джони-Бони-Бо» также строится вокруг «драматургического» рефрена (типичного, как мы уже видим, для абсурдных стихов), и это – Молвил Джони-Бони-Бо (с легкими вариациями), в конце каждой строфы повторяющегося дважды – при том, что, разумеется, «хватило бы» и одного повтора (если и этот один так уж необходим!). Рефрен из данного стихотворения – большая радость для того, кто стремится обосновать мысль о гиперструктурированности абсурдного текста как типа текста, с одной стороны, и мысль о так называемых «необязательных повторах», работающих исключительно на структуру, а отнюдь не на «содержание», – с другой стороны!