Теория невероятности

Скляр Александр Акимович

Чиновники, имеющие права, согласно рангу, входа к госсекретарю, устремились в приемную. Кроме идущей им навстречу Фаины Франсуазовны Жопан в помещении никого не было.

– Где секретарь?
– прокричала воинственным голосом Фаина Франсуазовна.
– Вечно у вас бардак, когда срочное дело не терпит отлагательства! Сейчас же вызовите скорую помощь - у вашего начальника плохо со здравием, как бы ни инфаркт миокарда. Я говорила ему, чтоб обратил внимание на здоровье... Как же! Пока гром не грянет... петух не свиснет, - переврала слова пословицы Трактор.
– Ведь такой сухонький, тощенький... где уж такие нагрузки вынести...

Охрана прибыла на место происшествия, как обычно водится, следом за любознательными чиновниками. Кнопку опасности нажала-таки секретарша, перед тем, как выбежать в коридор. Впоследствии объясняя происшедшее,

она невольно скажет: "Он, видно, даже сигнал подать не смог... бедненький". Но эти слова не попадут ни в протокол, ни в дело. Следователь посчитает, что это к делу не относиться. Да и как можно верить женскому слову, травмированному эмоциональным потрясением. К тому же, на вопрос следователя, что заставило выкрикнуть фразу: "Сейчас она его загрызёт..." - секретарша упорно настаивала, что видела клыки, как у моржа и налившиеся кровью глаза у вошедшего Трактора, тьфуй... у мадам Жопан Ф.Ф. И на последующий вопрос, куда же клыки, в таком случае, поделись, секретарша уверяла, что они и сейчас на прежнем месте, и их не видно только из-за желания кое-кого не замечать очевидное. После таких ответов, следователь уверился, что секретаршу не мешало бы поместить в лечебницу и основательно подлечить.

После вскрытия, врачами был поставлен диагноз - инфаркт миокарда.

"Что я говорила!
– радостно подпрыгнула Фаина Франсуазовна, услышав заключение медиков.
– Совсем квелый был, хоть и госсекретарь - женских объятий не вынес... бы... возможно, - поправилась Трактор. - И грызть его никакой нужды не было... уж очень хлипкий".

Госпожа Жопан уединившись в своих апартаментах, подсела к столику с зеркалом. Из маленького ящичка она достала надфиль. Опустив пальцами нижнюю губу и закатив верхнюю, обнажила клыки, весело заигравшие безупречной белизной. "Не такие, конечно, как у моржа, но тоже ничего...
– мысленно ободрила себя владелица, и стала инструментом подтачивать свою гордость, - личное оружие должно быть всегда готово к работе - работа такая".

* * *

Когда президент узнал о трагической судьбе государственного секретаря, на душе стало пусто и холодно. Не таким представлял он своё президентство. Знал, что в этом болоте чертей предостаточно водится, но, что сам так быстро и глубоко в нем увязнет?
– это огорчало моральный кодекс нормального человека, заложенного с молодости. И пилило, пилило... хоть на каждое обвинение и находилось вынужденное оправдание.

На смену душевного холода и пустоте пришёл нездоровый жар: а как же Трактор?
– Фаина Франсуазовна? Догадывается, что он... не совсем президент, а точнее - самозванец под именем народного избранника Есентука Курила Кириловича? Заметила разницу, пронзилась мимолётной догадкой? Доложили ли ей из неизвестных источников обстоятельства подмены президента? Как с ней-то быть? Приблизить или вовсе убрать? Ведь трое важных государственных лиц жизнью поперхнулись из-за его прихоти. Столько крови пролилось... не явной, правда, но всё ж... Так стоит ли рисковать и оставлять... Николай подавился мыслями. ...Оставлять такого свидетеля, он же и исполнитель негласного поручения, на страх своему дальнейшему жизненному расцвету? А с другой стороны, необходимы надёжные, исполнительные помощники - как без них? Голова кругом шла от стольких навалившихся вопросов. И это он ещё не подошёл к решению государственных вопросов: народное хозяйство со всеми его заводами, фермами, полями, лесами, строительством, ресурсами и ещё бог знает чем; финансы, политика... черт бы её выдрал за космы. Николай подошёл к бару, налил полфужера коньяку и залпом выпил. Он повторил эту операцию ещё дважды, закусывая лишь шоколадом, и будоражащие вопросы стали потихоньку удаляться прочь - видно, ушли туда, откуда явились. А следом явились приятные мысли. "О!
– подумал Николай, - кажется, я иду верным путём".

Спустя неделю, Елизавета Павловна - секретарша так грустно окончившего жизнь, почившего в личном кабинете государственного секретаря, вернулась домой с работы в противнейшем состоянии организма. Хотелось ругаться, плеваться...
– атмосфера последних дней располагала.

Она одела мягкие тапочки в коридоре, сбросила лёгкую прозрачную кофточку на пуфик и, зайдя на кухню, обомлела. Груда немытой использованной посуды с объедками завалила стол. Использованные салфетки

в опустошённых стаканах отдавали нравами свойственным прежде общественным столовым. Фужеры лежали в грязных тарелках. У Елизаветы Павловны закружилась голова, и ослабели ноги. Она опустилась на стульчик и мысли пчелиным роем пронеслись в голове. Кто мог забраться в квартиру одинокой женщины и сотворить такое свинство? И почему не сработала сигнализация? Да и вообще, как такое могло быть: воры, устроившие пиршество в чужой квартире - сплошная чушь, глупости и не стыковки. Елизавета Павловна встала со стула, подошла к холодильнику и не смело открыла дверцу. Опустошённые полки лишились своих деликатесов. Кое-что осталось, но было вывернуто из своих посудин, пакетиков, кулёчков. Создавалось впечатление, что здесь рылась группа голодных бездомных субъектов, или же какие-то аборигены с диких островов.

Она решилась обследовать квартиру на предмет нанесения ущерба, а после уж позвонить в полицию. Полиция примчится через две минуты, но кто даст гарантию, что они не поцупят то, что ещё не украдено? Легко после всё списать на злоумышленников.

Секретарша зашла в комнату с комодами, шифоньерами, тумбочками и сразу увидела непорядок: закрытая дверца шифоньера зажала желто-зелёную яркую ткань. Елизавета Павловна долго думала, вспоминая, что же это за наряд такого цвета? Но сколько не напрягала память, так и не нашла ответ, решив выйти из положения совершенно просто - открыть дверь и посмотреть.

Дверь то она открыла, и посмотреть посмотрела, но то, что увидела внутри поразило её намного сильнее, чем если бы там прятался африканский крокодил. Из огромного проёма шифоньера на неё дерзко смотрело лицо мадам Жопан, принарядившейся зачем-то в униформу службы благоустройства города. При этом голову её украшала синяя фуражка с высокой тульей и внушительной кокардой работника железной дороги. Опять же, где могла служба благоустройства города найти униформу громадного размера, вместившую госпожу Трактор - это первое, что приходило на ум.

– Это вы?
– вскрикнула секретарша и рухнула на сзади стоявшее кресло. Взмокшие волосы слиплись на лбу.

– А ты думала кто?
– как-то, чересчур нагло, начала разговор Фаина Франсуазовна.

Рот её раскрылся в зеве, обнажив гордость хозяйки - острые звериные клыки.

– Зачем врала, что я хотела загрызть твоего шефа? Я его только обняла по-женски - он сам отошёл - совсем слабый здоровьем был. Потому тебя, дуру тощую, и держал под стать себе. А вот на настоящую женщину силёнок и не хватило, - она снова раскрыла зев в хохоте, оголив клыки и издав такой львиный рык, что Елизавета Павловна утратила сознание, а следом отошла духом.

На панихиде в честь усопшей, вновь назначенный государственный секретарь, стоя рядом с новой секретаршей официальным голосом сказал:

– Прекрасные люди покинули наше учреждение один за другим. Честь им и хвала за их трудовой подвиг на земле. Утешимся же тем, что на их место заступят не менее достойные и продолжат их нелёгкий труд. Аминь!

Священник, совершавший накануне обряд отпевания, покосился на нового госсекретаря и невольно качнул кадилом в его сторону.

Присутствующие неторопливо, но поспешая занять места в машинах, разошлись. Впереди их ждал обед с водкой, а далее, как получится, как карта ляжет... Каждый надеялся на хороший расклад для себя.

* * *

Со сна пришла Николаю кроткая мысль - прослыть демократичным президентом, если уж глупый случай дал возможность прибрать бразды правления массами. Но историю он помнил и знал, что заигрывать с народом надо осторожно - почувствуют слабину - вмиг от рук отобьются и обратно загнать в стойло будет ой как не просто, - сколько правителей на том погорело... Как пройти по жердочке, чтобы ни в одну, ни в другую сторону не свалиться? Тут бы опереться на умных и надёжных соратников, да где ж их взять? Есть одна... да и та - Трактор, бог весть, в какую сторону борозду потянет. Дама с характером, своими взглядами и видами, крута, лиха, непредсказуема. Такая соратница, как на пользу может пригодиться, так и вреда злосчастного нанести. Эх, жизнь - солянка: там не переперчи, тут не пересоли и всё одно всем не угодишь, разве что... железным кулаком и лютыми опричниками. Но это иная песнь и с демократией туго вяжется. Вот как тут быть?.. С народом надо общаться поближе, но чтоб чувствовали в ребрах своих президентские шпоры.