Теория невероятности

Скляр Александр Акимович

– А когда дядя Леша сделает площадку?

Тот, кому в жизни не довелось видеть горгону, не много потерял в эмоциях доставшихся соседям от взорвавшейся Изабеллы Викторовны. Ярость и гнев были такой силы, что всё живое во дворе, включая выгуливающихся кошек и собак, замерли каменными бездыханными изваяниями. Разобрать слова, как после ни старались вспомнить, не представлялось возможным. Это был сплошной рёв, захлёстывающий слова, стоны, визг и ещё бог знает какие человеческие выделения. Примерно так в кино изображают налёт вражеской авиации. За это время никто не пошевелился, не вздохнул, не моргнул.

– Так, когда же дядя Леша сделает площадку?..
– малыш по-взрослому требовал указать точное время

выполнения работ.

Эта сигнальная фраза всех вернула к жизни: тётя Иза, подхватив рукой юбку и побросав сумки, помчалась по лестницам домой. Соседи задвигались, зашумели. Собаки загавкали. Дятел продолжил долбить кору дерева во дворе.

Друзья-собутыльники приветствовали появление Брыни в пивном баре поднятыми кружками с целебным, по данным некоторых медицинских работников, в основном: санитаров, шоферов, уборщиц, - напитком. Пиво пенилось, искрилось, играло янтарём.

С этого дня друзья стали любить Брыню значительно сильнее прежнего, одновременно завидуя и втихомолку мечтая, чтобы он где-нибудь больно оступился. Не хорошо отличаться от товарищей положением - это чревато неискренностью.

"Брыня! Если ты смог укротить тёщу, то ты действительно святой, - зашумели друзья.
– А то, что мы в данный момент не видим нимб у тебя над головой - похоже, он просто вышел пообедать. Без нимба в свиту президента никак не попасть, как ни хитри, а ты попал. Так что он у тебя настоящий. Только теперь следи за ним и своей святостью, которую можно легко уронить на государственной службе. Там же, как в авгиевых конюшнях... смрад, да и среда далеко не божественная. А не удержишь благой огонь в руках - вмиг всё перемениться может на клоаку. Потому как ныне ты тёщу на поводке держишь, но если она с цепи сорвётся - то сразу же узнаешь, каков нрав мопса из преисподней. Мы за тебя будем переживать, и если ни молиться - сам понимаешь, что в пивном баре творить молитву - это святотатство, то чокаться бокалами и толкать здравицы в честь твоей стойкости от напасти бесовской".

"Спасибо, други", - ответил Брыня, не скрывая слезу на глазах, и заказал всем присутствующим по бокалу пива.

"Виват!" - прокричали три раза друзья и погрузили губы в пенистые воды. Воды раздались и оставили на верхних губах товарищей белый отпечаток отхлынувшей волны.

Расставаясь поздно вечером, друзья-товарищи слёзно обещали молить господа, чтобы не дал Брыниной тёще с цепи сорваться. Брыня, слыша пожелания друзей, пообещал мысленно, как только попадёт домой, сразу же проверить прочность цепи, на которую посажена тёща. Глаза слипались сном неимоверной силы. Он кого-то обнимал, кого-то целовал, а после наступил сплошной мрак, и вся вселенная ушла почему-то из-под ног. В ушах ещё что-то звенело, лаяла собака, а после шуршала игла на окончившейся пластинке патефона. И хотелось только одного, чтобы кто-нибудь наконец-то выключил, этот чёртов, патефон, вращающий пластинку вхолостую.

* * *

Николай полулежал на подушках дивана, забросив ноги в обуви на диван. В его президентской, слегка хмельной послеобеденной голове зрел план, в заглавии которого просматривалась фраза: а ну их всех побоку - эти бесконечные государственные дела. Тело, душа и мысли жаждали близких тёплых отношений с любимым человеком. Хотелось любви необъятной и чистой, нежной, всепоглощающей и бесконечной. Он думал о Наталье и составлял мысленно планы по организации их встречи. Очень сложно встречаться с обычной женщиной, если ты президент, чёрт побери. Всегда рядом охрана, группы слежения, телохранители, эскорт, сопровождающие лица... Просто напасть какая-то, а не президентство. Николай пыжился в поисках способа нелегального посещения возлюбленной, вспомнил прежний вариант с

пребыванием в багажнике автомобиля, но все они ныне выглядели не убедительно и не надёжно. Охрана президента - это совсем иное, чем охрана двойника президента, и схитрить невероятно сложнее. Он даже в сердцах, решил было без всяких сокрытий, послать все подальше, приказать, осадить всю свору прикреплённых к нему людей, но вынужден был и от этой идеи отказаться. Охрана президента, во всем своём разнообразии служб, подчинялась парламенту, и спрос за жизнеобеспечение президента исходил оттуда.

"Черт подери эту президентскую власть!" - Николай тузил кулаками и ногами диван, извиваясь ящерицей, всё равно, как малыш не желающий есть манную кашу.

Президент с безысходностью в сердце, поднял трубку телефона секретаря и зло крикнул:

– Фельдъегеря ко мне срочно!

Фельдъегерем, а проще, - посыльным по личным делам президента, ныне являлся "святой человек" Брыня. Точнее, Брынюк Алексей - подобранный, обласканный, пригретый, одетый...

Президент с дивана не успел подняться, как секретарь по громкой связи сообщил о прибытии фельдъегеря.

– Запускай!
– съязвил Николай.

– Курил Кириллович! По вашему распоряжению прибыл, - лихо доложил Брыня.

– Чур тебя, чур!
– воспротивился Николай.
– Я же просил называть меня исключительно по-простому: господин президент. Имя отчество меня тяготит воспоминаниями прежних лет, когда я прозябал на более низших должностях...

Президент заказал чай с ватрушками и усадил посыльного за стол для неофициальной беседы.

– Алексей, - сказал президент, - я видел твою тёщу, а если так, то ты должен иметь и жену.

– Да, - ответил Алексей, - должен. Я должен ей столько, что за одну прожитую жизнь погасить долг не представляется возможным. Это её глубокое убеждение.

– А я вот не женат...
– печально объявил Николай.

– Везет же людям...
– как-то неопределённо высказался Брыня.

– Но у меня есть возлюбленная, с которой я не могу встретиться...

Алексей выслушал печальную историю президента и подивился ничтожности вопроса.

Президент налил коньяк в бокалы и предложил на закуску фрукты.

После третьей дозы коньяка, в голове у Брыни сложился чёткий план действий. Он с жаром взялся объяснять задуманный сценарий, горячась и пропуская действия. Но, в конце концов, сюжет прояснился и был одобрен заказчиком. Сценарий заключался в следующем: Алексей клялся, что у него имеется друг, комплекцией и внешне немного схожий с президентом. Не так, чтоб очень, но что-то общее имеется. Далее, согласно плану, другу приклеивают накладные бороду, усы, одевают темные очки, шляпу и броскую свободную мантию. Подставной особе выписывают пропуск с бородатой фотографией, и в сопровождении фельдъегеря, то есть - Алексея, он следует в президентский кабинет. Там происходит переодевание и преобразование одной персоны в другую. Президент в маскарадном костюме покидает здание дворца в сопровождении фельдъегеря, оба садятся в такси и... дело сделано - большая любовь в награду будет ждать впереди. Особа же занимает президентский кабинет и находится там, до появления хозяина. После, всё следует в обратном порядке.

– Отлично!
– похвалил президент, - простенько и надёжненько.

– Вот только, если вас без охраны, где-нибудь хлопнут - тут уж я поделать ничего не смогу.

– Не бойся, - ободрил Николай.
– План надёжный, да и врагов не так уж много, готовых на крайности - так что, верим в успех.

– Да, действительно, - согласился Алексей - ваша правда.
– Президенты у нас всё более ни рыба, ни мясо - пользы никакой - на таких мало кто позарится.

– Ты это брось, - обиделся президент.
– Я ещё покажу кое-кому, кое-что...