Теория войны и мира. Геофилософия Европы
Шрифт:
3. От развития экономического потенциала: природных ресурсов, средств производства, трудового и научно-технического потенциала, накопленных национальных богатств.
Чем продолжительнее и полнее псипространство реализует свои потенциалы в локусе, тем отчаянней оно защищает его от насильственных и несогласованных проникновений извне. Между псипространством и локусом устанавливаются специфические, довольно близкие отношения, суть которых Франц Брентано (Franz Brentano) и Эдмунд Гуссерль (Edmund Husserl) заложили в понятие интенциональность. Псипространство, как совокупность психик, не просто постоянно обращено к локусу, как к месту проявления внутренних творческих потенциалов, а в своих интенциональных переживаниях доходит до состояния смешивания идеальных и реальных компонентов воспринимаемого (в терминологии Гуссерля: ноэмы и ноэзиса [Гуссерль, 1999]).
Георг Вильгельм Гегель (Georg Wilhelm Hegel) вывел взаимоотношения псипространства и локуса на новый уровень понимания. Он обнаружил возможность превращения локуса - реальной географической территории, в иррациональный мир исторических идей. Ценность этого мира оказывается несоизмеримо выше ценности природных богатств локуса. Гегель одним из первых указал, что исторические идеи, опредмеченные в локусе - это фактическое присутствие псипространства в мире, поэтому посягательство на них, равносильно покушению на факт присутствия псипространства в истории цивилизации.
Один и тот же локус совершенно по-разному воспринимается псипространством-агрессором и псипространством-жертвой. Псипространство-агрессора с захваченным локусом не связывает общая история, рождение новых и смерть уже отживших поколений, прошлое, настоящее и планы на будущее. Для псипространства-агрессора новая территория воспринимается не более как географическая местность, ценность которой соизмеряется богатством её природных ресурсов, географическим положением или возможностью проявления политических амбиций. Совершенно другое отношение к локусу у псипространства-жертвы. Для него территория - это объект интенционального переживания, мир исторических идей, важнейшая составляющая его присутствия в мире.
Вот почему, если использовать терминологию Карла фон Клаузевица (Carl von Clausewitz), несогласованное проникновение псипространства в чужой локус - это "акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю", то есть - это война [Клаузевиц, 2007: 15], которая "неминуемо вторгается в область чувства" [Клаузевиц, 2007: 16].
Таким образом, защитить опредмеченные в логосфере и техносфере творческие потенциалы ушедших поколений, а также сохранить возможность самореализации в условиях национальной идентичности - это важнейшие причины самоотверженной защиты псипространством своего локуса. По этому поводу Владимир Мандрагеля пишет: "С определенными оговорками можно даже утверждать, что именно война, во время которой напряжения физических и моральных сил, способность к жертвенности приобретали наивысочайшего уровня, становилась объективным индикатором зрелости сформированности нации (в нашем понимании - псипространства)" [Мандрагеля, 2003: 81]. До тех пор, пока псипространство идентифицирует себя со своим миром исторических идей, до тех пор оно будет продолжать защищать свой локус от проникновения со стороны других псипространств, причем ценою жертв и разрушений. Сакраментальность мира исторических идей делает псипространство непобедимым.
46. Третий постулат, а также понимание значимости для псипространства локуса как мира исторических идей, подводит нас к пониманию третьей причины бесконечной локализации пространства Земли (причины войны). Прежде чем её сформулировать отметим, что с учетом истории бесконечной локализации пространства Земли, довольно часто границы локуса как мира исторических идей и локуса как географической территории не совпадают. Территория локуса псипространства по тем или иным причинам оказывается меньше, чем границы мира исторических идей, который является сакраментальным для псипространства. Отстаивая свой сакраментальный мир исторических идей, псипространство фактически вступает в конфликт с проявлениями другого псипространства, которое реализует свои творческие потенциалы в границах этой территории. Отсюда, кстати, следует понимание лимитрофных государств: являясь независимыми псипространствами, лимитрофные государства фактически входят в мир исторических идей другого псипространства.
Конфликт между сакраментальными мирами исторических
47. Псипространство может оказаться жертвой агрессии по разным причинам: объективным или субъективным. К объективным причинам можно отнести: слабость политической, экономической, социальной, научной и др. организации в сравнении с нападающей стороной; несопоставимость людских ресурсов, вооружения, опыта боевых сражений; богатство природных ресурсов и неготовность их защищать и др. Субъективными причинами являются различные провоцирующие псипространство-агрессора факторы; необоснованная объективными показателями политическая самостоятельность псипространства-жертвы; разные ценностные ориентации; конфликты на национальной или религиозной почве и др.
По отношению к псипространству-жертве псипространство-агрессор применяет следующие способы воздействия:
– психологическое давление: угрозы, запугивания, унижения, внушение чувства вины;
– информационные атаки;
– экономическую блокаду;
– прогрессирующую политическую и социальную изоляцию;
– культурную агрессию - разрушение объектов культуры: языка, искусства, науки, политики, памятников, символов веры;
– военные действия и др .
В начале XX столетия немецкий историк Ганс Дельбрюк (Hans Delbr"uck), развивая идеи Карла фон Клаузевица (Carl von Clausewitz), доказал, что существует две основные формы ведения войны: Niederwerfungsstrategie - стратегия уничтожения и Ermattungsstrategie - стратегия истощения противника. Однако то, что Дельбрюк относил непосредственно к сражению на поле боя, начиная со второй половины ХХ столетия, перешло и в материально-виртуальный мир. Война в современном понимании - это стратегия уничтожения и истощения противника как в бою, так и в информационной среде. Мало одержать победу на поле боя, - это только ситуативная победа над незначительной частью псипространства. Важно одержать победу в информационной войне - разрушить значимость мира исторических идей, в котором псипространство-жертва хранит маркеры собственной идентификации, и с которым позиционирует свое присутствие в мире. Актуальность кровопролитных сражений отошла на второй план, потому что победа в бою вместо общей победы над псипространством стала приводить к перманентной войне, партизанскому движению, международному давлению и т.п. Победа в сражении актуализирует мир исторических идей псипространства-жертвы, и на волне патриотизма оно сплачивается и массово восстает против псипространства-агрессора. Войны в Корее, Вьетнаме, Украине и др. наглядно показывают, что силовой захват территории и гибель воинов, актуализирует мир исторических идей и против оккупанта поднимается все псипространство: старики, женщины, дети. Агрессору начинает противостоять не армия противника, а все население, в котором грань между военными и гражданскими полностью стирается.
В современных реалиях завоевание территорий и ассимиляция её населения стало нереальным. Единственно возможный путь покорения псипространства-жертвы - это победа в информационной войне. Особенности и возможности информационной войны впервые исследованы в работах Уолтера Липпмана [Липпман, 2004]; Гарольда Лассвела [Ласвель, 1929]; Жака Эллюля [Эллюль, 2003]; Сергея Кара-Мурзы [Кара-Мурза, 2000]; Игоря Панарина [Панарин, 2006]; Владимира Цыганова и Сергея Бухарина [Цыганов & Бухарин, 2007] и других.
Поразительная эффективность информационной войны впервые достигнута благодаря идеям и практике Йозефа Геббельса [Thacker, 2009]. Но чтобы понять истоки эффективности информационной войны и степень её воздействия на бесконечную локализацию пространства Земли, на наш взгляд стоит обратиться к написанной еще в 1925 году в Берлине книге Ивана Ильина "О сопротивлении злу силою" [Ильин, 1993]. В начале ХХ столетия в полемике с учением "о ненасилии" Льва Толстого, Иван Ильин по большому счету предвосхитил "закат" войны в понимания фон Клаузевица, и "рассвет" информационных войн. Проводя различия между понятиями "насилие" и "заставление", Ильин фактически проводит различие между пониманием войны фон Клаузевицем и Липпманом-Эллюлем-Гебельсом.