Теософические архивы (сборник)

Блаватская Елена Петровна

Мы изучаем эту «науку наук», прославленную эклектиками и платониками александрийских школ и практиковавшуюся теургами и мистиками всех веков. Если магия постепенно утратила свою репутацию, то произошло это вовсе не из-за ее собственной никчемности, но вследствие недопонимания и пренебрежения даже основными идеями; особенно же благодаря хитрой политике христианской теологии, которая боялась, как бы «божественные библейские чудеса» не были опровергнуты и принижены многими феноменами, получаемыми посредством естественных (хотя и оккультных) законов, и потому навязывала людям мысль, что все проявления, которые она не способна понять и объяснить, происходили при содействии личного дьявола. Точно так же и знаменитых магов древности обвиняли в том, что они вовсе не обладали великим знанием божественных истин, внутренних сил и возможностей физических законов, чем их последователи – необразованные персидские мобеды и индусские магараджи из тех циничных сект, что известны нам под названием валлабхачарьи. Названия и тех и других происходит от персидского слова мог или маг и, соответственно, санскритского маха. Не одна великая истина была унижена человеческим невежеством путем ее осмеяния.

И Платон, и даже скептик Лукиан, оба признавали великую

мудрость и глубочайшие знания магов; и Цицерон, говоря о тех, кто жил в его время в Персии, называл их sapientium et doctorum genus majorum. И если это так, то мы, очевидно, должны признать, что эти маги или «магики» были далеко не такими, как видится в лондонском кресле, вовсе не подобными некоторым мошенникам-медиумам. Наука таких ученых теургов и философов как Пифагор, Плотин, Порфирий, Прокл, Бруно, Парацельс, и многих других великих людей, попала ныне в опалу. Но если бы нашему Брату теософу Томасу Алва Эдисону, изобретателю телефона и фонографа, выпало бы жить во времена Галилея, я уверена, ему пришлось бы искупать грех своего изобретения – метода фиксирования на поверхности металла и сохранения на долгие годы звука человеческого голоса – в ужасных пытках или на костре, ибо его талант был бы объявлен даром дьявола. И все же, даже такое грубое надругательство и замалчивание истины не смогло бы обратить научные открытия в глупое и низкое суеверие.

Но наш друг, «член» Самадж, все же спустился до нашего уровня, по крайней мере в одном: он сам согласился, что в «ведическом учении и философии» Арья Самадж и Теософическое общество находят общую почву. Так что я обращаюсь за помощью к авторитету, который сохранился лучше, чем столь осмеянные магия, теургия и алхимия. Я имею в виду сами Веды, так как «магия» содержится в каждой строчке священных книг ариев. Без магии нельзя понять ни одну из шести школ арийской философии. И мы претендуем на точное понимание их, так как изучали и сами Веды и более позднюю брахманскую литературу, а потому имеем полное право осветить внутренний summum bonum этой материи всех восточных философий. Если бы мы пренебрегли этим изучением, то, как и вся Европа, поставили бы интерпретацию Вед Макса Мюллера значительно выше «Веда Бхашья» Свами Даянанда Сарасвати. И мы оставили бы неопровергнутым утверждение этого англо-немецкого санскритолога, что, за исключением Ригведы, ни одна из четырех священных книг не достойна именоваться «Веда», особенно же Атхарваведа, представляющая собой абсурд, магический нонсенс, составленный из жертвенных формул и заклинаний (см. его «Lecture on the Vedas»). Вот почему мы просим позволить нам, отринув все эти превратные толкования, следовать аналитическому методу таких ученых и практиков «магии», как Капила, упоминаемый в «Шветашватара упанишаде» в качестве «Риши, получившего знание от самого Бога»; Патанджали – великий авторитет йоги; Шанкарачарья – знаменитый теург; и даже Зороастр, получивший свою мудрость от брахманов Арьяварты. И мы не понимаем, почему это должно оказаться причиной насмешек, будто мы суеверные глупцы или фанатичные энтузиасты, всего мира и со стороны нашего брата из Арья Самадж. Я даже скажу больше. В то время как наш дорогой брат вместе со всеми остальными «членами» Самадж не способны и совершенно бессильны защитить Свами Даянанда от софистики насмешников, подобных пандиту Махеза Чандра Ньяаратна из Калькутты, уверявшего нас, что «Веда Бхашья» это жалкая и неудачная попытка интерпретации, мы, теософы, не уклоняемся от принятия этого труда. Когда Свами говорит, что Агни и Ишвара это одно и то же, пандит из Калькутты называет это «чепухой». Ему Агни представляется простым видимым огнем, на котором он может приготовить свой рисовый пирог. Очевидно, он не знает – хотя и должен был бы знать, если он называет себя «магом», то есть ознакомившимся с понятиями о божественном Огне и Свете, «чье наружное тело – Пламя», которых придерживались средневековые розенкрейцеры («философы огня») и все их именитые предшественники, – что ведический Агни действительно Ишвара и не что иное. Свами не делает никакой ошибки, когда говорит:

Поскольку и Агни – божество, и Вишну – божество. Поскольку эти два [божественных] тела, Агни и Вишну, – две стороны жертвы.

На одном конце лестницы, спускающейся с небес на землю, находится Ишвара – Дух, Высшее Существо, субъективное, невидимое и неопознаваемое; на другом – его видимое проявление, «жертвенный огонь».

Все это было прекрасно понято всеми древними религиозными философами, и посвященные персы поклонялись вовсе не чадящему пламени, а божественному Духу внутри, лишь проявлением которого является огонь; и даже в Библии есть недостижимый Иегова и его огонь, пожирающий дрова на алтаре и спускающийся ко рву с водой и поглощающий ее (1 Царств, 18:38). Горящий куст Моисея и Святой Дух в христианских Евангелиях, спускающийся подобно языкам пламени на головы избранных учеников – это тоже видимое проявление Бога. Нет ни одной эзотерической философии и, тем более, теософии, которая бы не воспринимала этой глубокой духовной идеи; и все они, так или иначе, происходят к ведическим священным книгам. Вот что говорит автор «Розенкрейцеров», цитируя Р. Фладда, теософа и алхимика средневековья, в главе «Природа Огня»:

В этом нет ничего удивительного, ведь в религиях ариев, мидян, зороастрийцев, оставим пока идолопоклонство, древние персы и их учителя, маги, полагая, что они видят «Все» в этом сверхъестественном, величественном Элементе (огне), падали ниц и молились ему; делая видимое изображение истинного Бога, все же, в своих размышлениях, философиях, в своем здравом рассудке люди понимали, что это не может быть Богом; божественная сущность всюду вокруг нас, и даже в самих нас, и невозможно рассмотреть или изучить снаружи то, что является Всем.

Это учение средневековых «философов огня», известных как Братство Розы и Креста, таких как Парацельс, Кунрат, Ван Гельмонт, а также всех иллюминатов и алхимиков, следовавший этой вере, всех, кто открывал для себя вечный Огонь или «узнавал Бога в Бессмертном Свете», в сиянии, которое исходило от йогов. Тот же автор пишет о них:

«Уже эти титаны мысли, поднимаясь к вершинам сознания, миновали туманные границы Реального и Нереального и достигли магии. Может ли магия быть полностью фальшивкой?» —

спрашивает он. Нет, конечно же нет, если под магией понимать высшее изучение божественных, а вовсе не сверхъестественных, законов, хотя те пока и не демонстрируются точными материалистическими проявлениями, как те, в которые верит почти двадцать миллионов хорошо образованных, часто даже высоко просвещенных и ученых людей Европы и Америки. Все они реальны, все удостоверены показаниями сотен безупречнейших свидетельств, все имеют

научные, математические доказательства, такие же, как, например, последние открытия нашего Брата Т. А. Эдисона. Если эпитет «глупец» применим к таким людям науки и гигантам интеллекта обоих полушарий, как У. Крукс; Альфред Рассел Уоллас, величайший натуралист Европы, успешно соперничающий с Дарвином; Фламмарион, французский астроном, член академии наук Франции; профессор Цёльнер, прославленный астроном и физик из Лейпцига; профессор Хэйр, великий американский химик, и множество других не менее знаменитых ученых, несомненным авторитетам во всех областях за исключением спиритуалистических феноменов, а также и к самим убежденным спиритам, зачастую обратившимся в спиритов лишь после многолетних замечательных исследований – тогда, конечно, теософы вовсе не сочтут себя попавшими в плохую компанию, и даже почтут за честь, но все же отделяя себя от ортодоксальных спиритуалистов, то есть, верят в блуждающих духов и материализацию бхутов. Но хотя мы и подвергаем сомнению их «духов», однако верим в спиритические феномены, ибо мы знаем, что это реальные факты. Одно дело отвергать недоказанные теории, и совершенно другое – бороться против точно установленных фактов. Каждый имеет право сомневаться, пока не будет неоспоримых доказательств. Можно не признавать, что эти современные феномены, в изобилии встречающиеся в странах Запада, проявляются лишь при посредничестве развоплощенных «духов», ибо до сих пор это была чисто надуманная доктрина, поддерживаемая лишь энтузиастами; но никто не имеет оснований отвергать само существование подобных явлений, пока он не приведет более веские аргументы, чем просто скептическое отрицание. Если мы, теософы (хотя и довольно малая часть нас), отрицаем посредство «духов» в подобных проявлениях, то это потому, что можем доказать спиритуалистам свою точку зрения на множестве примеров. Большинство из этих феноменов, психических или психологических, могут быть проделаны нашими адептами без всяких «духов» и божественных или дьявольских чудес с помощью одной только своей воли и благодаря развитию оккультных сил человеческого внутреннего Я. Но европейские и американские скептики, отрицая такие вмешательства духов, отрицают и сами явления. Лишь недавно вырвавшись из челюстей Церкви, всего лишь столетие назад пытавший и казнивший всякого, осмелившегося усомниться в библейских «божественных» чудесах или признавать те, которые теология объявила дьявольскими, они упиваются новообретенной свободой мысли и действия, и это вполне естественная реакция. Тот, кто отрицает Высшее и существование своей собственной души, тот точно так же не поверит, без неопровержимых доказательств, ни в духов, ни в эти феномены – то есть в то, во что восточные люди различных сект, особенно же индусы, могут не верить – и вот это действительно аномалия, ведь все они знают о перевоплощении душ, о духовной, как и физической, эволюции. Семнадцатая глава Махабхараты, «Хариваншапарва», полна спиритических феноменов и проявлений духов. И если, устыдившись называемой ныне «суевериями» веры своих предков, молодая Индия, словно подсолнух, повернулась к великим светилам Запада, то вот слова, защищающие эти феномены и веру древней Индии, сказанные одним из известнейших ученых Англии А. Р. Уолласом, другом королевской семьи и членом Теософического общества: [350]

350

Цитаты из «Добавления к теории естественного отбора» и «О чудесах и современном спиритуализме». – Прим. пер.

Когда я впервые столкнулся с фактами спиритуализма, я был твердым философическим скептиком. Я был настолько убежденным материалистом, что в то время я просто не мог найти места в своем сознании для концепции духовного существования или любого иного генезиса во вселенной, кроме как от материи и силы. Факты, однако, «вещь упрямая».

Рассказав как он пришел к спиритуализму, он рассматривает спиритическую теорию и показывает ее взаимодействие с естественным отбором. Он говорит:

Следуя фактам, посредством точной индукции я пришел к вере, что, во-первых, существует множество сверхъестественных разумов различного типа, и, во-вторых, некоторые из них, хотя и остаются невидимыми и неощущаемыми для нас, способны оказывать влияние на материю и на наши мысли, и делают это. Пытаясь объяснить те оставшиеся явления, которые не поддаются объяснению в рамках теории естественного отбора, я твердо следовал точному научному и логическому методу. В десятой главе «Добавлений к теории естественного отбора» я объяснил, что именно отношу к таким явлениям; и я предполагаю, что они происходят благодаря воздействию некоторых типов разумов, упомянутых выше. Я утверждал, и по-прежнему утверждаю, что этот подход – единственный логически обоснованный, и, к тому же, он не противоречит ни в коей мере великой доктрине эволюции посредством естественного отбора.

Разве не следует понимать это так, что ему слышатся голоса Ману, Капилы и многих других философов древней Индии, говорящих о создании, эволюции, росте нашей планеты и населяющем ее мире животных и людей? Разве меньше говорит великий современный ученый о «духах» и о духовных сущностях, чем Ману, ученый и законодатель времен доисторических? Пусть молодая, скептически настроенная Индия сравнит идеи древних ариев и идеи современных мистиков, теософов, спиритуалистов и немногих великих ученых, а потом уже смеется над суеверными теориями обоих.

Вот уже на протяжении четырех лет мы боремся, пытаясь примирить разногласия. Нас бранили и называли предателями спиритуалисты, за то что мы верим в существование в невидимом мире иных существ помимо их духов умерших; христиане и их духовенство прокляли на вечные времена и выдали пропуск на свободный вход в ад; нас осмеивали скептики, общество взирало на нас как на наглых безумцев, а консервативная пресса вообще наложила на нас табу. Мы уж думали, что испили чашу горечи до дна. Мы надеялись, что хоть в Индии, стране, знаменитой своими учеными психологами и метафизиками, сможем найти твердую почву, чтобы встать на ноги. Но нет! и сюда приходит наш «брат», который, не дав себе труда проверить сплетни, ходящие о нашей вере в магию или спиритуализм… Ладно! Мы ни в ком не нуждаемся. Более четырех лет мы напрасно искали возможность обрести силу, если не мудрость, и вот, наша скромная депутация теософов прибыла сюда, чтобы открыть «ведическое учение и философию» миллионам изголодавшихся душ на Западе, которые ознакомились с феноменами, но идут по неверному пути из-за ошибочных представлений о духах и бхутах. Но если нас сразу же отталкивают, если мнение этого «члена» разделяет значительная часть Арья Самадж, тогда Теософическое общество, вместе с 45 000 или около того западных спиритуалистов, опять станет отдельной независимой совокупностью, вместо того чтобы оказаться просвещенными относительно абсурдных нелепостей спиритизма и магии.