Теософические архивы (сборник)
Шрифт:
«Камень становится растением; растение – животным; животное – человеком и человек – духом», – говорят каббалисты. И здесь опять приходится употреблять при переводе никуда не годное слово spirit, понимаемое как небесный, реже как эфирный, человек. Но если человек – венец эволюции на земле, что же он такое в начальной стадии своего следующего существования? Этот человек даже в высшем своем состоянии, когда он готов стать вместилищем для христианского Бога – Иисуса, все же, как говорит Павел, «ниже ангелов». Но сегодня каждое астральное привидение преобразовалось в «ангела»! Я не верю, что ученые, пишущие для вашей газеты, – а среди них есть наиболее интеллигентные и эрудированные люди науки, которых точная наука научила, что ex nihilo nihil fit [из ничего ничего не получается (лат.)], которые знают, что каждый атом человеческого тела развивался от низших к высшим формам невыразимо медленно, через круги эволюции, – принимают ненаучную и нелогичную доктрину о том, что простая скорлупа астрального человека преобразует его в божественный дух и «ангела»-водителя.
По представлениям теософов, Дух это Луч, это часть Всего; а так как это Все Всезнающее и Беспредельное, то и его часть,
Лондон часто посещают высокоинтеллектуальные, образованные индусы. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из них верил в «материализованных духов» как в духов. Как могут они, не испорченные материализмом, не развращенные в атмосфере Запада, свободные от суеверий сектантов, знающие Веды, уважительно относиться к этим призракам? Побывав у нескольких медиумов, они могут сказать: «Некоторые из них могут быть пережитками сознания развоплощенного человека. Им не хватает знания дрьянанты и, очевидно, они находятся в хроническом состоянии майи, т. е. одержания идеей, что “они являются тем, чем они на самом деле не являются”. Вартамана не имеет для них значения, если они посвящены лишь в вишаму [подобно целым числам в математике, которые могут быть применимы лишь к счисляемому]. Как и простые невежественные смертные, они принимают тени вещей за реальность, и vice versa [наоборот (лат.)]; смешивают истинный свет вьятирека с ложным светом, обманчивой внешностью – анвайа… В каком же отношении они выше среднего смертного? Нет, они не духи и не дэвы… они астральные дасьоосы».
Конечно, все это может показаться «Скрутатору» непостижимым абсурдом, так как, к сожалению, звезды немногих метафизиков не видны на западном небосклоне, находясь ниже линии горизонта. Потому, до тех пор пока наши английские оппоненты будут оставаться на своих полухристианских позициях и не только игнорировать древнюю философию, но и все ее термины, используемые для передачи абстрактных идей, до тех пор пока мы будем переводить эти великие идеи по-старому, без введения новых терминов – до тех пор не будет никакого смысла продолжать дискуссии. Мы лишь станем маловразумительными для читателей и получим от еще нескольких анонимных писателей такие же незаслуженные «комплименты», как те, которыми одарил нас «Скрутатор».
История книги
Перевод – О. Колесников
Так как вся пресса указывает на русское царство террора, как до, так и после смерти царя – и вполне вероятно первое, – общее описание устройства русского общества поможет нам лучше понять происшедшие события.
То, что нынче известно как русская аристократия, состоит из трех различных частей. Ими могут быть широко представленные первоначальные славяне, примитивные татары и смешанные русифицированные иммигранты из других стран и подданные завоеванных государств, например – провинции Балтики. Цвет haute noblesse, [240] те, чья переходящая по наследству родословная располагается без всяких сомнений в самом первом ряду – это Рюриковичи, или потомки великого князя Рюрика и предшествующие правящие семьи отделенных друг от друга княжества Новгорода, Пскова и т. д., которые вместе сплотились в империю московитов. Таковы князья Барятинские, Долгорукие, Шуйские (ныне, как мы считаем, исчезнувшие), Щербатовы, Урусовы, Вяземские и т. д. Москва была центром сосредоточения основной части этого княжеского класса до царствования Екатерины Великой; и хотя, в большинстве случаях, они разорилась, все же остались такими же гордыми и надменными, как французские аристократические семьи голубой крови квартала Сен-Жермен. Имена некоторых самых высочайших из них практически не известны за пределами границ империи, ибо, неудовлетворенные реформами Петра и Екатерины и неспособные так изящно выделяться при дворе, как те, которых к вящему удовольствию прозвали парвеню, они гордо довольствовались тем, что никогда не служили ни на одной должности, где требовалась субординация, и не вступали в контакт с Западной Европой и ее политиками. Живя лишь своими воспоминаниями, они составляют отдельный и обитают на своего рода высшем общественном плоскогорье, откуда наблюдают за самыми
240
Высшее дворянство (фр.).
Рюрик, как хорошо известно, был по рождению не славянином, а варяго-русом, хотя его национальность, как и национальность его народа, пришедшего вместе с ним в Россию, и по сей день находится под большим вопросом и стала причиной многолетнего диспута между двумя выдающимися санктпетербургскими профессорами, Костомаровым и Погодиным (ныне покойным). Когда славяне упрашивали Рюрика прийти и править их страной, к нему обратились делегаты с такими ужасными словами: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: идите княжить и владеть нами», – словами, которые их потомки могут повторить и в наше время. Приняв приглашение, в 861 году от Р. Х. Рюрик со своими двумя братьями прибыл в Новгород и основал русскую нацию. Таким образом, «Рюриковичи» – потомки этого князя, его двух братьев и сына Игоря, род, содержащий долгую преемственность князей и глав княжеств. Царствующий дом Рюрика стал угасать со смертью Федора, сына Ивана Грозного. После «Смутного времени» к власти пришли Романовы, из мелкого дворянского рода. Но это случилось лишь в 1613 году, и не без резона князь П. Долгорукий, современный историк Екатерины II (его книга запрещена в России), страдая от чувства личной обиды, насмехался над нынешним императором с таким замечанием:
«Александр II не должен забывать, что меньше чем за два века до его воцарения Романовы поддерживали стремя князьям Долгоруким».
Но, несмотря на это, после того как Михаил Романов стал царем, Мария, княгиня Долгорукая, вышла за него замуж.
Татарские княжеские фамилии – это потомки татарских ханов и магнатов «Золотой Орды» из Казани, которые очень долго держали Россию в подчинении, но которых в 1523–1530 гг. покорил Иван III, отец Ивана Грозного. Из семей этой крови можно упомянуть сохранившийся род князя Дундукова, глава которого был не так давно генерал-губернатором Киева, а недавно служил в Болгарии на схожей должности. На эти роды отчасти презрительно взирают «Рюриковичи», а также литовские и польские княжеские фамилии, которые ненавидят русских потомков Рюрика, как те – своих римско-католических противников. А также есть третья группа, древние ливонские и эстонские бароны и графы, курлядское дворянство и freiherrs, [241] хвалящиеся своим происхождением от первых крестоносцев и презирающие славянскую аристократию; и еще, некоторые правители приглашали в страну различные иностранные фамилии, так что к российскому роду прививался западный элемент. Имена последних иммигрантов в некоторых случаях русифицировались так, что опознать их трудно; как, например, английские Гамильтоны, которые теперь стали Хомутовыми!
241
Бароны (нем.).
Мы не располагаем данными, по которым смогли бы указать численность каждого из вышеупомянутых классов; но перепись, проведенная в 1842 году, показала в итоге, что наследственных дворян было 551 970, и 257 346 человек имели личное дворянское звание. В империи множество различных степеней дворянских чинов, включая княжеские фамилии и нижний слой дворянства. Существует и нетитулованное дворянство, например потомки русских бояр, зачастую гордящиеся деятельностью своей семьи больше, нежели князья. Например, семьи Демидовых и Нарышкиных, хотя им часто предлагались княжеские и графские титулы, всегда высокомерно отказывались от этой чести, мотивируя свой отказ, что царь может сделать князем кого угодно, но никого – Демидовым или Нарышкиным.
Петр Великий, лишив бояр княжеских привилегий и создав в империи должности, доступные всем, впервые ввел чины, или касту городских служащих и государственных сотрудников, разделив чины на четырнадцать классов, из которых первые восемь давали наследственное дворянство человеку, носящему его, а шесть последних жаловались только за персональные заслуги человеку, занимающему соответствующую должность, и родовитость не передавалась его детям. Служба не всегда повышала человека до дворянства, но поднимала лица неблагородного происхождения на более высокий общественный ранг (чиновник, государственный служащий многие годы считалось презрительным словом в устах дворянства). Только с воцарением Александра отменили старый эдикт о лишении дворянского ранга, то есть понижения до статуса крестьянства, любой семьи, которая в течение трех последних поколений не служила правительству. Таких людей называли однодворцами, и некоторые из их старейших семей оказались среди них в 1845, когда император Николай распорядился устроить пересмотр благородных титулов. Скрупулезное различие на вышеупомянутые четырнадцать классов для любого иностранца было такой же головоломкой, как соответственный порядок старшинства по должностям и различные нагрудные значки китайских мандаринов или свита у паши.
Помимо этих конфликтующих элементов высшего и низшего дворянства, прямых наследников древних бояр – этих славянских пэров лучших времен России, – когда она была разделена на мелкие владычества, которые выбирали для себя князя, которому бы хотели служить, и оставляли ему по его усмотрению тех, кто становились его вассалами, а не подданными, и имели собственные статьи военных доходов, и без одобрения какого-либо великогерцогского «указа» могли служить кому угодно, – и помимо возведенных в дворянское достоинство чиновников, сыновей священников и мелких торговцев, насчитывается еще 79 000 000 других людей. В их число входит ставшие самостоятельными миллионы освобожденных крепостных (22 000 000) крестьян, которые переселялись в города, предпочитая разнообразную торговлю и лакейскую службу земледелию. Остальные составляют (1) мещане, или мелких землевладельцев, на ступень выше крестьян; (2) огромное количество купцов и торговцев, разделенных на три гильдии; (3) потомственные горожане, которые не имели никакого отношения к дворянству; (4) черное духовенство или монахи и монахини; и белое духовенство, то есть священники, имеющие право жениться – группа людей, которые всегда держались в стороне, а право было наследственным; и (5) военные.