Теософические архивы (сборник)
Шрифт:
Но так не может быть, и так не будет. Наш девиз с самого начала – и он будет таковым всегда – состоит в том, что «НЕТ РЕЛИГИИ ВЫШЕ ИСТИНЫ». Истина – вот то, что мы ищем; найдя ее, мы заявим о ней всему миру, независимо от того, где мы ее нашли. И подавляющее большинство наших читателей полностью удовлетворено нашей политикой, что, в свою очередь, соответствует нашим намерениям.
Совершенно очевидно, что если терпимость не является следствием индифферентности, то она отражает отзывчивость и сострадание, простирающиеся очень широко, а также симпатию к широко мыслящим людям. Нетерпимость – это прежде всего следствие неведения и зависти. Тот, кто всерьез думает, что в его домашнем кувшине для воды заключен целый океан, будет, конечно, нетерпим по отношению к своему соседу, который также счастлив сознавать, что налил в свой собственный кувшин порядочную часть из моря истины. Но тому, кто, подобно теософам, знает, что этот океан вечной мудрости бесконечен и не поддается измерению никем из людей, классов или партий, и кто понимает отчетливо, сколь мало может вместить даже величайший из сосудов, созданных человеком, по сравнению с тем, что находится вне возможностей его восприятия, в темноте и глубине бесконечного, не поможет ничто, кроме терпимости. Ибо он видит, что и другие наполняют свои небольшие кувшины из того
Лишь одна абсолютная истина имеется в Космосе, и только так и может быть. И если такие ограниченные существа, как мы, могут понять ее суть, то мы сознаем, что, будучи абсолютной, она должна быть также вездесущей и универсальной; и что поэтому она неизбежно должна быть заложена в любой мировой религии, являющейся продуктом мыслительной и познавательной деятельности огромного количества поколений мыслящих людей. Таким образом, признавая, что какая-то часть истины, большая или меньшая, содержится в любой религиозной и философской системе, при попытке найти ее мы должны исследовать происхождение и источники каждой из этих систем, их корни и самое начало роста, а не тот поздний этап, когда на них разрастаются секты и догматизм. Наша цель состоит не в том, чтобы разрушить какую-нибудь религию, а в том, чтобы помочь в очищении разных религий от присущих им загрязнений. Нашей деятельности такого рода противостоят все те, кто, вопреки всякой очевидности, утверждает, что только их собственный кувшин заключает в себя весь океан. Как может быть совершена наша работа, если нам противодействуют со всех сторон разного рода фанатики? Она была бы выполнима значительно легче, если бы, по крайней мере, интеллигентные люди, встречающиеся в каждой секте или системе, признали, что крошечная часть истины, которой обладают они сами, неизбежным образом смешана с ошибками, и что те ошибки, которые столь хорошо заметны у их соседей, равным образом, перемешаны с истиной.
Мы думаем, что свободная, сдержанная, чистосердечная дискуссия, не загрязненная враждебностью и личными выпадами, является наиболее эффективным средством очищения от ошибок и выявления истины; это относится и к публикациям, и к отдельным людям. Журнал имеет возможность выбора: быть ли ему терпимым или нетерпимым; он может заблуждаться самыми разными способами, как это делают и индивидуумы; и поскольку он отвечает за каждую публикацию так же, как отдельные личности, ему следует постоянно иметь это в виду, чтобы двигаться вперед без страха и упрека. Все это особенно справедливо в случае теософских публикаций, и «Люцифер» чувствует, что он был бы недостоин своего предназначения, если бы не обладал величайшей терпимостью и широтой, даже в тех случаях, когда он отмечает у своих братьев и соседей ошибки, которые они себе снисходительно позволяют. В то время как в редакционных и редакторских статьях он строго придерживается духа и учения «чистой» теософии, тем не менее, он часто предоставляет свои страницы статьям и письмам, далеко отстоящим от эзотерической доктрины, которой придерживаются как редакторы, так и большинство рядовых теософов. Поэтому, те читатели, которые привыкли находить в журналах и партийных публикациях лишь те взгляды и аргументы, которые редактор признает за безошибочно ортодоксальные – разумеется, с его точки зрения, – не должны подвергать осуждению каждую статью «Люцифера», с которой они не полностью согласны, или кажущуюся им обидной с ханжеской точки зрения, на том основании, что это не подходит для теософского журнала. Им следует напомнить, что «Люцифер» потому и является теософским журналом, что в нем могут публиковаться и писатели, чьи взгляды по разным вопросам не только в какой-то степени отличаются от их собственных, но могут быть и диаметрально противоположными взглядам редакторов. Это делается для того, чтобы установить истину, а вовсе не для того, чтобы способствовать прогрессу какого-нибудь «изма», или потворствовать тем или иным увлечениям, симпатиям и антипатиям какой-либо группы читателей. Лишь снобы и педанты могут, не обращая внимания на истинность или ошибочность идеи, изо всех сил придираться к отдельным словам и выражениям, встречающимся при ее изложении.
Теософия, если и выражает что-то, то только истину; а истина должна без какой-либо дискриминации, отбросив всякую партийность, обращаться равно с чтимым, как и с опальным сосудом. Никакая теософская публикация никогда не помышляла о том, чтобы использовать грубый – или, скажем, очень откровенный – язык Осии или Иеремии; однако поскольку эти святые пророки являются столпами христианской Библии, а Библия имеется в каждой благочестивой семье, будь она аристократической или плебейской, и поскольку Библию читают со склоненной головой и искренним уважением молодые невинные девушки и школьники, то как же наши христианские критики – в какой-нибудь околонаучной статье – могут употреблять грязные выражения? Вполне возможно, что те выражения, которые сейчас кажутся предосудительными, поскольку они относятся к библейской тематике, встретят громкими аплодисментами, если они будут направлены против какой-либо языческой системы верования (см. некоторые миссионерские издания). Немного милосердия, любезные читатели, милосердия и, прежде всего, справедливости и еще раз – СПРАВЕДЛИВОСТИ.
Справедливость требует того, чтобы читатель, если какая-либо статья в нашем журнале не находится в гармонии с его собственными идеями, рассматривал бы ее не просто как предмет критики, а скорее как проблему, требующую своего решения. Пусть он попытается извлечь отсюда урок, заключающийся в том, что его могут научить только те взгляды, которые отличаются от его собственных. Пусть он будет терпимым, даже если и не поистине милосердным, и отложит свое суждение до тех пор, пока не извлечет из статьи ту истину, которая в ней содержится, прибавив это новое приобретение к своему багажу. Враги могут научить лучше, чем друзья; и только в том случае, если читатель «Люцифера» проникнется истиной, он сможет справедливо соотнести то, во что он верит с ошибками неугодной статьи в дебете счета.
Каббала
Перевод – К. Леонов
Некоторые авторы считают, что каббала возникла позже христианства, – но ее корни уходят в еще более глубокую древность. В книге пророка Даниила нет никаких упоминаний о ней. Идея об эманации является,
Согласно каббале и Заратуштре, все то, что существует, эманировало из источника Бесконечного Света.
Царь Света есть все. Он является действительной причиной всего сущего; Он – это безграничный Эйн Соф. Один лишь Он есть Он. В нем нет никакого Ты, но он не может быть познан, он есть «закрытое Око». Вселенная – это раскрытие Царя Света, и она лишь содержится в нем. Его качества проявляются в ней, многообразно видоизменяясь и в различных степенях, и потому своим святым сиянием, как некой мантией, он облачен в молчание. Все является эманацией из его существа, причем ближайшее к нему наиболее чистое, а по мере удаления теряется и чистота. Перед творением все наполнил Первичный Свет, так что вообще не было никакой пустоты; но когда Вседержитель, обитающий внутри этого света, решил обнаружить свое совершенство в мирах, он удалился внутрь себя самого и создал вокруг себя некое пустое пространство. В эту пустоту он испустил свою первую Эманацию (основу основ – гермафродита), луч Света, который есть причина и принцип всего сущего, соединяющий в себе порождающую и понимающую силу будучи отцом и матерью в высочайшей тайне, пронизывающей все, без которой ничего не может существовать.
Из этой двойной фигуры, обозначаемой двумя первыми буквами имени Иегова, изошла первая форма Бога, Тиккун, универсальная форма, идея и всеобщее вместилище всех существ, соединенных с Безграничным посредством первичного луча. Он есть Творец, Хранитель, тот, кто вначале вдохнул жизнь в мир. Он – это Свет Света, обладающий тремя первичными божественными силами: светом, духом и жизнью. Ввиду того, что он получил то, что дает, этот свет и жизнь, он считается равным образом порождающим и понимающим принципом, как первочеловек Адам Кадмон, и потому человек называется миром «или микрокосмом макрокосма». Адам Кадмон проявил себя в десяти эманациях, которые на самом деле не являются реальными существами, но суть формы жизни, носители всемогущей силы, типы творения. Они таковы: Корона, Мудрость, Рассудительность, Великолепие, Строгость, Красота, Победа, Слава, Основание, Царство. Мудрости они дают имя Ях, Рассудительности – Иегова, Великолепию – Эль, Строгости – Элохим, Победе и Славе – Саваоф, Царству – Адонай. Все они являются атрибутами Вседержителя, проявленного в его деяниях, благодаря которым возможно узнать и постигнуть Его. Каббалисты дают им также и другие названия, кроме этих. Синоним Короны – Оа, Свет – Мудрость, Нус и Логос, гностическая София. Рассудительность – это река, которая вытекает из Парадиза, источник священного елея. Строгость: дурной и черный огонь; Красота: зеленый и желтый цвет. Символ Красоты – это сверкающее зеркало, а ее титул – Муж Церкви. Победа – это Иегова Саваоф, ее символом является правая колонна (столп Иохин); Слава, левая колонна (столп Боаз), называлась также древним Змием, а также Херувимом и Серафимом. Основание и Строгость – это древо познания добра и зла, Ной, Соломон, Мессия; все это термины, устанавливающие вечный союз, существующий между Вседержителем и всем тем, что произошло от него. – Он привлекает в себя души, которые утратили свою первоначальную чистоту. Царство – это истребляющий огонь, Жена, Церковь. Связи сефирот, или эонов, между собой каббалисты изображали при помощи ряда кругов, пересекающихся таинственным образом до ad infinitum [бесконечности], или, по другому, посредством фигуры человека или дерева, образованных этими кругами. Числовое значение этой фигуры человека, Син Анпин, состоит из цифр 2, 4 и 3. Ассирийские армии всегда сопровождали маги, несущие огонь, видимое присутствие божества, в котором идолы народов-противников истреблялись, согласно Моверсу, – «дымом или огненными столбами, движущимися перед ассирийскими армиями»; и при Исходе из Египта Господь идет впереди израильтян в виде «облака днем и огненного столба ночью». «Вид же славы Господней на вершине горы был перед глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий» [Исход, XXIV, 17]. Это есть и огонь философии, и огонь теологии.
Моисей видит Бога в пылающем кусте. Низшие слои общества предаются поклонению Апису. Моисей был вовлечен в поклонение огню на Горе. «Господь говорил вам на Хориве из середы среды огня» [Второзаконие, IV, 15]. «Слышал ли какой народ глас Бога, говорящего из среды огня, и остался жив, как слышал ты?» [Второзаконие, IV, 33]. «Лицем к лицу говорил Господь с вами на горе из среды огня» [Второзаконие, V, 4]. «И сказал Господь Моисею: возьми всех начальников народа, и повесь их Господу ПЕРЕД СОЛНЦЕМ, и отвратится от Израиля ярость гнева Господня» [Числа, XXV, 4]. Евреи не держали в своем сердце образов богов и воплощенных величественных символов и представлений, а христиане имеют идолов, не придавая им никакого значения.
Е.П. Блаватская
Каббала и каббалисты [257] в конце девятнадцатого столетия
Универсальные устремления, особенно когда их подавляют и препятствуют их свободным проявлениям, умирают, но возвращаются вновь с удесятеренной силой. Они являются циклическими, как и любой другой природный феномен, будь он ментальным или космическим, универсальным или национальным. Запрудите реку в одном месте, и вода проложит себе дорогу в другом и прорвет его подобно стремительному потоку.
257
Правописание этого слова по-английски различно; некоторые пишут Cabbalah, другие Kabbalah. Современные авторы предлагают новую версию, как более соответствующую еврейскому способу написания этого слова, и пишут его Qabalah. Это лучше с точки зрения грамматики, однако, поскольку никакой англичанин никогда не будет произносить иностранное имя или слово иначе, кроме как в англифицированном виде, написание этого термина как просто Kabalah кажется менее претенциозным и вполне отвечающим этому требованию.