Теперь сама выходи за меня замуж

Воронина Виктория

Николас с сожалением посмотрел ей вслед и побрел назад. В его голове начал складываться план по завоеванию несговорчивой красавицы и, когда он снова вошел в лавку Волкова, то запросил коробку с земляничным мылом, которой любовалась Лика, начисто забыв о сигаретах, за которыми он пришел сюда.

– Двадцать червонцев, – предупредительно сказал ему Демьян

Капитонович, подавая товар. Расплачиваясь за покупку, Николас спросил у него:

– А что, дочь Якова Кудрявцева много задолжала вам?

– Скоро сотня наберется, – горестно вздохнул Волков. – Да не только мне должны Кудрявцевы – еще мяснику, бакалейщику Маслову и сапожнику Федотову. Безнадежные долги!

– Я плачу долги Глики Яковлевны, – быстро отозвался молодой лорд Трентон. Отсчитав обрадованному Волкову сто рублей, он прибавил, не взяв сдачи: – Давайте барышне все, что она у вас попросит, а счета отсылайте мне.

На следующий день Николас в знак мира и своих добрых намерений понес коробку с мылом Лике, но гордая девушка отказалась взять его подарок. Молодой человек не отчаялся холодностью возлюбленной и решил действовать окольными путями – стать своим человеком в доме Кудрявцевых.

Яков Степанович поначалу воспринял появление Николаса Трентона с заметной робостью. Он помнил, что должен отдать этому молодому англичанину либо свою дочь, либо десять тысяч рублей. Долг же был совершенно неподъемным для Кудрявцева; он не то что никогда не имел этих денег, но даже не видел этой суммы в банкнотах. Вся хозяйственная изворотливость Лики не могла бы погасить этот долг, и Яков Степанович клял про себя нечистого, который дернул его за язык назвать такую колоссальную ставку в карточной игре. Он просто не мог признаться дочери, какую сумму он проиграл на этот раз. Однако, убедившись в том, что Николас, связанный обещанием Лике не думает настаивать на своих требованиях, а желает покорить ее сердце предупредительной галантностью, Кудрявцев повеселел, и постоянно приглашал молодого человека выпить за знакомство. Лорд Трентон то и

дело учтиво отказывался от столь лестного предложения будущего тестя, пытавшегося его споить, и в то же время он не упускал из вида остальных обитателей дома Кудрявцевых и легко завоевал их расположение. Денщику Мирону Николас отсыпал махорки, Илюше дарил пятак на леденцы. Он обаял даже строгую кухарку Варвару и свои следующие дары в виде конфет, чая и сахара давал ей, зная, что преданная служанка непременно поделится ими с барышней. Варвара не замедлила прийти от него в восторг, но Лика по-прежнему держалась с ним отчужденно. Британская настойчивость молодого Трентона столкнулась с русским упрямством дочери Кудрявцева и не могла его преодолеть. По мнению Лики, порядочный мужчина не будет добиваться руки девушки, выигрывая ее в карты, и Николас Трентон в ее глазах был сомнительным авантюристом, проходимцем, от которого надо держаться подальше. И она избегала его всеми силами. К тому же ей не нравились жгучие брюнеты, они были не в ее вкусе.

После месяца бесплодных ухаживаний Николас понял, что нужно прибегнуть к более решительным способам воздействиям и попросил Петровича пригласить в трактир Лику от своего имени, намереваясь устроить для нее романтический обед.

– Я же не сводник какой-нибудь, господин Трентон, – поначалу не согласился с ним хозяин трактира. – К тому же я вижу, что не лежит у Лики к вам душа. Оставили бы вы уже девушку в покое, она и так многое терпит от своего беспутного отца.

– У Гликерии Яковлевны душа не лежит не ко мне, а к мужчинам вообще, – не согласился с ним лорд Трентон. – Она на нашего брата даже смотреть не хочет. Так помогите же мне переубедить ее. В замужестве со мной ей будет явно лучше, чем с безалаберным отцом. Я закажу у вас для нее праздничный обед, и ее сердце не устоит. Путь через желудок лежит к сердцу не только мужчины, но и женщины, хотя прекрасные дамы скорее умрут, чем в этом признаются.

Конец ознакомительного фрагмента.