Теперь ты меня видишь
Шрифт:
— Что? — сказала я, когда до меня дошел смысл его слов.
Он не отрываясь смотрел на мост Саусварк.
— Ты самая молодая. Тебя не будут бояться.
— Я, если честно, собиралась завтра побыть дома. Даже записку Таллок оставила.
— Да, она у меня в кармане. Талли ее еще не видела.
Я дождалась, пока мы снова встретимся глазами. Мы встретились — но лишь на одну секунду. Джосбери снова уставился на мост.
— Не время унывать, Флинт. Ты нужна команде.
Он врал. Теперь, когда выяснилось, что убийца по-прежнему на свободе,
Я отвернулась лицом к пляжу. Тут великое множество камней. Выбирай любой. Стоит отвлечь его хоть на миг, подобрать булыжник поувесистее, задрать руку повыше — и ударить посильнее… На его машине я смогу доехать до Портсмута еще до полуночи.
— Это за нами, — объявил Джосбери.
54
К берегу подплывал полицейский катер. Разгоняемые им волны уже плескались об утлый мол. Катер остановился рядом, и сержант средних лет бросил нам веревку.
— Прилив наступает, — сказал он Джосбери, пока тот вязал узел на ржавом клине. Сержант протянул мне большую морщинистую ладонь. — Залезай, красавица.
У меня уже закончились доводы. Я протянула сержанту руку, посмотрела в глаза, которые почему-то показались мне знакомыми, и забралась на катер. Там, в своего рода кабине, сидели еще двое офицеров. Катер дал задний ход, Джосбери в последний момент сорвал веревку с клина, ухватился за борт и ловко запрыгнул на палубу, как будто всю жизнь только этим и занимался.
Под рев мотора мы поплыли к середине реки. Дождь и речные брызги, похоже, соревновались, кому удастся сильнее нас вымочить. Шальная волна налетела на нос катера, но моему носу досталось тоже — я почувствовала во рту что-то соленое, с горькой маслянистой примесью.
— Констебль Флинт, знакомьтесь: сержант Уилсон, сотрудник речной полиции. Дядя Фред, это Лэйси.
Офицер, затянувший меня на борт, кивнул, бросил Джосбери спасательный жилет, а мне помог надеть точно такой же и отрегулировать застежку на талии. Затем он пригласил нас в небольшую каюту с окнами.
— Марк говорил, что ты отвыкла от воды, — сказал он, когда рев мотора немного стих за закрытой дверью.
— Я, кажется, никогда к ней и не привыкала, — ответила я.
Каюта, между прочим, оказалась на удивление шикарной: тут тебе и мягкие сиденья, и навороченная панель управления, и даже кухонька. Пахло пластмассой и дизельным топливом, но в нос не шибало.
Сержант Уилсон внимательно всмотрелся в мое лицо.
— Ну, надеюсь, тебе понравится. Пройдем до дамбы с парой остановок, вернемся часам к десяти. Если не возражаешь, я пойду на мостик.
Уилсон вышел, и мы услышали, как он, уже наверху, лезет к напарникам в кабину.
— Ну же. — Джосбери привлек меня к окну и рукавом стер конденсат со стекла. — Что может быть красивее
Мы уже почти доплыли до моста Саусварк. Я раньше никогда не видела его с воды и должна была признать — втайне, разумеется, — что Джосбери в чем-то прав. Невидимые огни окрасили своды в бирюзу, а все здания вокруг — и старые, и новые — сияли медвяно-желтым. За мостом виднелся главный бриллиант в короне города — Сити.
— Дядя Фред?
— Мамин младший брат, — объяснил Джосбери. — Пошел по стопам отца. А ты как относишься к этому Ллойду — противница, сторонница?
Над крышами домов лучилась сиреневым светом продолговатая футуристическая конструкция. Я мало в жизни видела зданий, которые меня настолько бы впечатляли.
— Противница, — солгала я.
— Когда я был маленьким, дед еще служил. На выходных он брал нас с братом в речной патруль.
Огни реки одновременно отражались в струях дождя и искажались в иллюминаторах. Сочная лазурь, сверкавшая на верхушке Нэт Уэст Тауэр, роняла капли во все стороны. Фонари вдоль набережной походили на факельное шествие.
— Он любил рассказывать нам о реке, — продолжал Джосбери. — Столько всего знал… Выйдя на пенсию, он устроился гидом на экскурсионное судно.
Тауэрский мост вздымался впереди, как серая неприступная крепость. Я на миг представила двух мальчишек, играющих в полицейских на речном трамвае, и подумала, что еще двадцать четыре часа назад была бы рада кататься с Джосбери по Темзе и слушать его истории из детства. Да уж, многое может измениться за какие-то двадцать четыре часа.
— Посмотри налево.
— Ваппинг. База дядюшки Фреда сотоварищи.
Туда, в полицейское отделение Ваппинга, отвезли труп Самюэля Купера, выловленный из реки. Туда же отвезли бы и мой труп.
— Ага. А еще там казнили убийц, пиратов и прочих злодеев. Пиратов вешали на коротких веревках, чтобы они умирали медленно, а потом их должны были омыть три прилива — и только тогда тела снимали с виселицы. М-да, не та теперь полиция, что и говорить.
Пейзаж переменился: за Тауэрским мостом начинались деловые кварталы из угольно-черных, строго функциональных зданий. Красоты значительно померкли, и даже цвета потускнели.
— Очень милая история.
Джосбери усмехнулся.
— В те времена в ходу были так называемые «грязные деньги».
Фонари на набережной стали ярче и холоднее, не то что в туристическом районе. Эти пронзали темную воду, как спицы.
— Ты же все равно расскажешь. Какая разница, хочу ли я это слышать?
— Это была доплата, полагавшаяся полицейским, которые выловили из воды труп. Солидная сумма. Так что все радовались, когда кто-то тут топился.
Примерно неделю назад я сама могла бы порадовать какого-нибудь речного полицейского неожиданной прибавкой. Он что, хотел не только помешать моему побегу, но и наказать меня?