Теперь ваше имя должно начинаться на "Д"
Шрифт:
– Давай вместе фильм посмотрим, - предложила Лара, когда переодевшийся в домашнее хозяин квартиры вошел в зал.
– Какой?
– зевнул тот.
Девушка молча продемонстрировала обложку диска. "Души неприкаянные", - прочитал Джозеф, сфокусировавшись.
– В который раз уже видишь?
– поинтересовался он, резко теряя интерес к идее семейного кинопросмотра.
– Четвертый всего лишь, - ответила Лара с гордостью.
– Здорово, - Джозеф снова зевнул.
– Спасибо, но я что-то сегодня устал. Пойду лучше посплю.
–
– Какой есть.
– А то давай посмотришь?
– не отставала родственница.
– Это настолько потрясающий фильм, что у меня просто слов нет! Я даже в фан-клуб вступила! Думаешь, я бы зашла так далеко, если б оно того не стоило?
Джозеф мысленно перебрал все фан-клубы, что сестра на его памяти сменила за последние восемь лет. Решил ничего не говорить по этому поводу.
– Кстати, смотри, что у меня есть!
– Лара протянула руку к своей валявшейся на диване сумочке.
Порылась в ней. Вытащила какой-то купон.
– Пригласительный билет на двух человек на закрытый ночной показ угадай какого фильма!
– провозгласила она радостно.
– Будет куча бонусов, сюрпризов, придет главный актер общаться со своими поклонниками, то есть нами! Повезло, так повезло, да? И раз уж я временно одинока, идти со мной придется тебе!
– Мы это потом обсудим, - поняв, что слишком хочет спать, чтоб продолжать разговор, где требовалась вся его изворотливость, Джозеф спешно покинул комнату, пока на него не повесили еще какую-нибудь обязанность.
Из Академии так и не позвонили. На "острове" явно делать было нечего, поэтому мужчина просто разделся, лег в постель и заснул.
17.
Джастин был подчеркнуто вежлив, равнодушен и замкнут. На вопросы отвечал односложно, беседу поддерживать не стремился и изображал полностью самодостаточного человека. Подаренную бутылку коньяка убрал в барчик. Пакет апельсинов наградил взглядом, красноречиво гласившим, что у больного уже скоро на них аллергия начнется, и бросил на кухонном подоконнике, сухо поблагодарив принесшего их гостя. Судя по всему, он надеялся услышать извинения за то, что его оставили страдать в одиночестве, сопровождаемые битьем в грудь от угрызений совести и сознания собственной бессердечности. Не дождался. Насупился еще больше.
Промаявшись с коллегой около часа и в очередной раз убедившись, что профессия тамады закрыта для него навсегда, Джозеф сдал его с рук на руки пришедшему, чтоб сопровождать товарища в больницу, Вилле и с чувством выполненного долга направился домой.
В прихожей стояли смутно знакомые туфли. На кухне Лара смеялась и заливалась соловьем, взахлеб о чем-то рассказывая.
– Ты уже вернулся?
– крикнула она, услышав хлопок двери и звон ключей.
– Да, - Джозеф снова глянул на обувь.
Где-то он
Пошел к себе в комнату: встречаться с гостями сестры не хотелось.
– Иди сюда!
– у Лары на его счет явно были другие планы.
Раздраженно вздохнув, сделал великое одолжение и послушался.
За столом сидела Далила. Она спокойно попивала красное вино и чувствовала себя, как дома. Едва заметно кивнула застывшему в дверях от шока руководителю и снова сфокусировалась на странице лежавшей у нее на коленях книги. Приглядевшись, Джозеф к собственному ужасу узнал свой детский альбом.
– Всё-таки тихушник ты, братец!
– у Лары на лице застыла такая широкая ухмылка, что в ее обществе становилось неуютно.
– Я тебя сколько раз спрашивала, а?!
– Ты что здесь делаешь?
– к Джозефу, наконец, вернулся дар речи.
– Меня сюда пригласили, - отозвалась подчиненная, как ни в чем не бывало, переворачивая страницу.
– Кто?
– Джозеф требовательно уставился на сестру.
– Вика вчера тебе звонила, но, так как ты уже спал, я сама взяла трубку. Мы разговорились, и я позвала ее в гости...
– Лара запнулась под бурлившим ненавистью взглядом брата.
– Всё именно так и было, - спокойно подтвердила гостья, разглядывая фотографии дошкольного периода жизни своего руководителя.
Тот, спохватившись, грубо отобрал у нее альбом, демонстративно его захлопнул и небрежно бросил на холодильник. Далила еле заметно усмехнулась. Лара недовольно нахмурилась. В раздражении кинула в брата своим пушистым розовым тапком. Промахнулась.
– Викусик, тебе еще чего-нибудь хочется? Могу сделать бутерброды с паштетом, - широко улыбаясь, повернулась к стажерке.
– Лара, - Джозеф подтолкнул валявшуюся вверх подошвой обувку в сторону ее хозяйки.
Сестра всем своим видом давала понять, что с этого момента будет считать себя единственным ребенком в семье.
– Выйди, пожалуйста, нам с... Викой поговорить нужно. Наедине, - выразительно посмотрел на родственницу.
Та пару раз недоуменно моргнула, потом ее лицо озарило Понимание. Торопливо покивав головой и многозначительно подмигнув брату, Лара покинула кухню, деликатно прикрыв за собой дверь.
– Что ты ей наговорила, Викусик?
– раздраженный Джозеф уселся на освободившийся табурет.
– Ничего, - Далила отставила опустевший фужер в сторону.
– Говорила как раз таки она. Я же молчала и просто не опровергала ее слов.
– Ладно, - интересоваться, до чего в своих умозаключениях дошла сестра, необходимости не было: это и так ясно.
– Что ты хотела?
– Кое-что спросить.
– Ты не против, если я первым задам тебе пару вопросов?
– Джозеф вспомнил, что так и не придумал убедительного объяснения тому, откуда взял обереги, и решил потянуть время в надежде на внезапное озарение.