Теперь ваше имя должно начинаться на "Д"
Шрифт:
Джозеф посмотрел на телефон, а потом на сгрудившуюся неподалеку полудикую толпу. Вздохнул.
– Ладно, может быть, нам даже благодарность какую-нибудь объявят за оперативность работы, - сказал он подчиненным.
– Главное, пережить встречу.
Спасатели и медики подоспели примерно через полтора часа. Мельком поздоровавшись с поисковиками, они тут же полностью посвятили себя туристам. Те чуть ли не поголовно были обезвожены и истощены, некоторые страдали от пищевого отравления, у одного разыгралась аллергия на какой-то фрукт. Кто-то не мог ходить из-за ушибленной
Жена нефтяника была очень довольна: за эти три недели она чудно похудела. Сынок знаменитого певца, избалованный гламурный мальчик, регулярно попадавший на страницы глянцевых журналов и желтой прессы, продолжал сидеть в своем маскировочном костюме, сурово глядя на пытавшуюся убедить его позволить ей обработать изодранную ветками спину Валерию. Позже в одном из интервью он скажет, что произошедшее сделало из него настоящего мужчину, и вообще, он теперь подумывает о службе в армии, потому что это - священный долг и бла-бла. При этом на нем будут очки со стразами, цепочки на шее и куртка с леопардовым воротником. Многие зрители, которые посмотрят эту передачу, мысленно пожелают ему удачи.
Хуже всех пришлось водителю автобуса и гиду - большую часть времени их держали связанными, а питание у них было куда хуже, чем у всех остальных: и так голодавшие туристы не горели желанием делиться потом и кровью добытыми продуктами с теми, кто, по их мнению, собирался зарезать их на жертвенном алтаре. Владилен с Веренсом суетились вокруг бедняг, устраивали их на носилках и что-то им кололи под неодобрительными взглядами пленителей, считавших, что забота о них самих должна была быть для медиков приоритетом.
Спасателям делать было практически нечего. Маркус проверил автобус и убедился, что тот исправен. Магда с Мигелем помогали пассажирам устраиваться внутри. Марата не было - он в это время вез Роберта в ближайшую больницу, очень извиняясь за своих коллег.
На скромно сидевших в стороне оперативников внимания почти не обращали. Тех это, с одной стороны, радовало, а, с другой, немного задевало.
– Алло, шеф?
– Джозеф аккумулятор от телефона так и не вернул.
– Добрый день.
– Ну-ну, - у начальства не было настроения.
– Ну, мы тут закончили, - мужчина наблюдал за тем, как носилки с водителем понесли в сторону автобуса, на котором прибыли работники ведомства - и он, и гид наотрез отказались ехать вместе со своими бывшими пассажирами.
– Туристы найдены, ими занимаются медики.
– Ну-ну.
Джозеф молчал, не зная, что еще сказать.
– Шеф. Вы злитесь?
– Да, я в ярости, - совершенно спокойно отозвался тот.
– Я буквально киплю гневом. Мне сообщают, что трое моих сотрудников, по всей видимости, погибли. Я уже почти сочиняю прощальную речь, которую буду говорить над их гробами, подумываю ради такого случая прикупить себе новый черный костюм, размышляю над тем, на кого переложить их обязанности. И что? Мне звонит начальник аналитического отдела и говорит, что подчиненные-то мои, оказывается, живы-здоровы! Да неужели? Радость-то какая! А почему я это узнаю от него, а не от них самих, а? Я вот тут специально время засек: между вашими звонками прошло сто двадцать восемь минут.
– Я всё могу объяснить!
–
Равнодушный и будничный голос последнего его очень беспокоил. На памяти оперативника прежде начальство так сильно выходило из себя лишь однажды, когда один из его подчиненных нечаянно утопил грузовик с ценным оборудованием в судоходной реке и тем самым вызвал кучу проблем, в том числе и финансовых, включавших в себя различного рода компенсации, штрафы и затраты на ремонт.
– Да, с удовольствием послушаю, - зевнул шеф, шелестя какими-то бумагами.
– А-а-а... Наше следующее задание уже известно?
– Джозеф решил, что будет мудрым пока не попадаться руководству на глаза, а проявлять себя с лучшей стороны всеми возможными способами. Где-нибудь на другом конце мира.
– Вернуться в офис, написать докладные и объяснительные. Подробные, можно даже с пояснительными рисунками и музыкальным сопровождением.
– А Джастин...
– Джозеф замолчал, думая, как лучше всего сформулировать мысль, что этим должен заниматься сидящий в кабинете диспетчер, и что сам он с радостью сообщит коллеге все подробности случившегося, чтоб тот мог немедленно приступить к работе.
– Забудь о нем.
– А что? Не справляется?
– Джозеф ухватился за шанс сменить тему разговора.
– В больнице он.
– Что случилось?
– нахмурился руководитель стажировки, понимая, почему трубку в кабинете никто не брал.
– С лестницы свалился. Сломал руку, очень сильно ободрал плечо, получил сотрясенье мозга. Никто так и не понял, как он умудрился.
Оперативник вспомнил о валявшемся где-то в канаве смоляном болванчике.
– Ужас-то какой!
– совершенно искренне прошептал он.
С шамана все обвинения в шарлатанстве были сняты. Только почему-то это не радовало - Джозеф никогда не собирался доводить дело до подобного исхода.
Стажерки, до этого мирно о чем-то беседовавшие, удивленно посмотрели на руководителя и стали прислушиваться к разговору.
– Что говорят врачи?
– Жить будет, но какое-то время ему придется походить в гипсе.
Шеф вздохнул.
– В общем, как приедете - сразу за работу. Тут дел накопилось, - кажется, он немного успокоился.
– Ага, - слабо ответил Джозеф уже раздавшимся коротким гудкам.
– Кукла сработала?
– поинтересовалась Далила, хмурясь.
Всё-таки руку ломала именно она.
– Ну, - мужчине было неуютно.
Все трое переглянулись. Задумались.
– Некрасиво получилось, - через некоторое время поделилась мыслью Дейдара.
– И не говори, - Джозеф взлохматил волосы, мысленно ставя галочку купить коллеге апельсинов.
5.
Джозеф сидел за столом и лениво рисовал своих подчиненных. Одна из них всё еще не пришла, а вторая пила чай из розовой с овцами кружки. Особо делать было нечего. Мужчина критически взглянул на свой рисунок. Сходство с практикантками было весьма условным, зато с чертиками, чаще всего становившимися жертвами его художественных потуг, просто потрясало. Тяжко вздохнув, оперативник поджег свое творение и стал лениво наблюдать, как оно догорало в пепельнице.