Теперь Я ректор!
Шрифт:
В приёмной ректора сидел секретарь. Лейтенант сначала растерялся, увидев меня, но, быстро сообразив, вытянулся по струнке и отдал честь, приложив ребро ладони к виску, чем разозлил меня ещё больше.
— К пустой голове руку не прикладывают, — процедил я, внутренне зверея.
— Виноват, Ваша Светлость! — отчеканил он, ещё больше выпрямившись. Молодой, лет двадцати семи, надеюсь, шустрый. — Оску Свайн!
— Оску, оповести всех педагогов и курсантов об общем построении на площади после третьей пары.
— Будет сделано. И гражданских тоже? — уточнил секретарь.
— Конечно
— Просто гражданские у нас студенты, а военные — курсанты, чтобы не путать их, — неуверенно пояснил лейтенант.
— Понятно, — процедил я. — Сваришь кофе? Без молока и сахара.
— Сию же минуту! — секретарь развернулся и юркнул за неприметную дверь.
— И все документы мне на стол! — рявкнул я ещё громче.
— Будет сделано! — донеслось из каморки.
Я распахнул дверь в кабинет. В нос ударил запах, оставшийся от бывшего ректора: затхлый и кислый. Я поморщился, направляясь к окну. Широкая крепкая рама поддалась с трудом. Похоже, её давно не открывали. Свежий морозный воздух ворвался в кабинет, и я вдохнул полной грудью. Ледяная магия внутри меня заискрила, почувствовав родной холод. Так-то лучше.
Просторный кабинет — это хорошо. Длинный дубовый стол буквой “Т” занимал половину пространства. Вроде хороший, работать можно. Стулья старые — заменить. На стеллажах хаотично стояли папки разных цветов — просмотреть и подписать. Личных вещей бывшего ректора нет — уже лучше.
Я сел в чёрное кожаное кресло, которое натужно заскрипело под моим весом. Ужас! Срочно заменить!
Лейтенант принёс поднос с дымящейся чашкой кофе и поёжился от холода, который развеял застарелый воздух в кабинете. Оску быстро ретировался, пообещав принести документы.
Рука моя нависла над чашкой, и из пальцев полилась магия холода, остужая напиток, до тех пор, пока не появилась тонкая плёнка льда. Вот, теперь можно пить. Сделав глоток, тут же выплюнул его обратно.
— Что за гадость! Даже кофе варить не умеет! — разозлился я ещё больше, отставив кофе на подоконник.
Я установлю здесь порядок, как и положено в военном учебном заведении. Король не зря сместил старого ректора с должности: полный бардак творится в лучшей академии Люменмара.
Когда труба оповестила, что закончилась третья пара, я оторвался от кипы документов и подошёл к окну. Взглянул на площадь возле главного корпуса. Курсанты не спеша выстраивались, словно барышни на отборе невест. Тьфу! Противно смотреть!
Что ж, покажем этим «девочкам», кто тут главный. Я запрыгнул на подоконник открытого окна. Пятый этаж — низковато, но сойдёт. Хорошо оттолкнулся и взмыл вверх, превратившись в снежный вихрь, чтобы через секунду воплотиться ледяным драконом.
Сделав несколько кругов над площадью, я перепугал до смерти гражданских. Среди них было полно девчонок. Они завизжали, переполошившись, когда я низко пролетел над их головами. Только одна девица стояла, как вкопанный столб. Её грозный взгляд прожигал мою спину. Я хмыкнул — та самая опоздунишка, которая ничего не боится. Ну-ну. Посмотрим.
Сделав разворот, я нырнул в пике и, когда оставалось совсем чуть-чуть
— Его Светлость генерал-майор Эйнар Логмэр, начальник военной академии Хэскол! — гордо представил меня секретарь. Его голос раскатисто прокатился по рядам, усиленный магией.
Я остановился у первого ряда. Драконы.
— Смирно! — мой голос и без магии было слышно в самом конце площади. Курсанты вытянули головы.
И это элита академии? Щупленькие какие-то. Они на диете, что ли? Словно девчонки, которые следят за своей фигурой. Поджав губы, я прошёлся вдоль ряда, разглядывая своих подчинённых. Отметил про себя, что у некоторых форма никуда не годится: потёртые локти на шинелях, тусклые пуговицы из дешёвого металла. И это лучшие войска страны? Как тогда обстоят дела с другими факультетами?
Следующий ряд выстроился из артиллеристов: маги. Тоже радоваться было нечему. Увидел несколько небритых курсантов и вынес им устный выговор. Правда, разведчикам, которые были сплошь с густой щетиной, я и слова не сказал. Оборотням по закону стаи не положено бриться. Для них бритый оборотень — это молокосос, который не прошёл обряда инициации. Ладно хоть стригут свои бороды и шевелюры — выглядят аккуратно.
Далее шли неровные ряды гражданского факультета. Стоят как попало, выправки ноль, форма убогая — глаза б мои их не видели. И, что самое ужасное, почти одни девчонки: психологи-менталисты и артефакторы. Рыженькие, брюнетки, блондиночки — глазки бегают, щёчки смущённо розовеют, как только я посмотрю на них.
Только опоздунишка не смутилась, но её ноздри от волнения затрепетали, когда я поравнялся с ней. Пухлые губы сжаты в упрямую линию, подбородок гордо вздёрнут, а глаза с вызовом смотрят прямо на меня. Вот же пигалица! Знает ведь, что нельзя так глазеть на высших драконов, иначе я подумаю, что она пылает страстью ко мне. Нар внутри меня заволновался, заметив синие глазища, в которых не было ни капли страха, даже уважение там не блеснуло.
— Злата Винс! — посмотрел я сверху вниз на мелкую студентку. — Наряд вне очереди за опоздание!
— Я гражданское лицо, вы не имеете права! — отчеканила она. Бессмертная, что ли? У меня аж глаз задёргался от её громкого голоса.
— Тогда дежурство в столовой. Неделю! — процедил я, зверея. Как она посмела перечить мне?!
— Я не могу дежурить! У меня это… женские дни скоро начнутся, — тут же нашлась она и даже не смутилась нисколько.
— И? — не понял я её ответа. — При чём тут ваши природные циклы?
— Как при чём? — наигранно-невинно захлопала она ресницами. — Нам, ведьмам, нельзя напрягаться в эти дни. Сами знаете, магия становится нестабильной и шальной. Мало ли что… Я же ещё не прошла первый круг посвящения.