Теплая кровь. Том 1: Вторжение
Шрифт:
Щелкнуло колёсико зажигалки. Лавр сделал шаг в сторону от заклубившегося вокруг Влка дымного облачка. Аромат табачного дыма не смог перебить вонь разложения, он лишь добавил дополнительные оттенки к удушливому запаху смерти.
– А ведь это наш берег Тавропоса, - проворчал Еремей Вук, - что эти прамские ублюдки себе позволяют?
– Сначала нужно удостовериться, что это прамские ублюдки. – Проворчал Смолян, - вы двое сейчас и займётесь этим.
– Говно, - проворчал Влк, бросая окурок папиросы, - а я уж понадеялся, что ковыряние в трупах осталось в прошлом.
– Знал бы, что наткнемся на чужой беспорядок, - Вук вытащил из кармана на бедре раскладной нож с выкидным лезвием, - взял бы инструмент получше. Ну уж какой есть. Вы, я так понимаю, будете на катере?
– Верно, - кивнул Смолян, -
– Чтобы ответить на них, мне, скорее всего, понадобятся образцы. Раз уж мы все равно здесь…
Кост снял с плеч Устройство и принялся рыться в боковых клапанах рюкзака.
– Вот пробирки. Лавр, ты не мог бы? Мне нужна вода из пруда, почва, желательно из следа нападавших, и давай ещё золу у землянки возьмём. Надеюсь, Устройству этого хватит.
Лавр вздохнул и послушно поплелся выполнять поручение. К счастью, наполнить три пробирки было гораздо легче, чем вскрывать вздувшиеся гнилостно-белые тела аборигенов. А ведь именно этим начал сейчас заниматься Еремей Вук по соседству с заполнявшим пробирку Лавром.
На все про все Лавру хватило десяти минут. После этого они с Константином и Львом удалились на катер, оставив помощников Смоляна заниматься их грязной работой.
1) ПП-6 от «Склавской Сброи». "Склавийская Сброя" - полугосударсвтенная корпорация Склавии, производящая ручное стрелковое оружие для Склавийской Государсвтенной Армии, других силовых структур, в том числе и иностранных, а также для частных заказчиков.
2) «Лучани» - оружейная фирма со штаб-квартирой в прамском городе Галан, по слухам, плотно сотрудничающаящая с прамским криминалитетом.
Глава 12. Богдан
Дождь начался внезапно. Гром стих уже около часа назад, оставив после себя духоту и резкий запах озона. И вот, наконец, дождь. Сухость на языке сменилась металлическим привкусом, а ноздри раздулись, чувствуя влажное дыхание посвежевшего воздуха. За окном архива монотонно стучали капли. На топчане дрых Янчев, надежно скрытый от глаз возможной проверки громадами архивных полок. На часах Лазарова стрелка приближалась к пяти часам. За окнами было по-прежнему темно, светать в это время года здесь, на Ичите, начинало где-то после шести.
Лазарову пришлось перелопатить не менее двух десятков заявлений, прежде чем он нашел интересующую его информацию. Заявитель, жена поездного машиниста, подробно описывал, как на приусадебный участок их дома ворвались сразу пятеро аборигенов в вонючих мохнатых шапках и кожаных безрукавках. Пытавшегося их остановить мужа они опрокинули на землю целым шквалом ударов, после чего утащили на прилегающую улицу, с которой жена машиниста явственно слышала ржание лошадей.
Спустя ещё десять листов, написанных разными людьми и разным почерком (но, как правило, отвратительным), заявитель снова был свидетелем пропажи человека и снова в заявлении фигурировал транспорт злоумышленников – запряженная парой лошадей бричка.
Эдак с неделю назад, ещё в Костовске, Лазаров за завтраком читал в утренней газете о новой тактике столичных душегубов. Бандиты Георгиополя полюбили расстреливать своих жертв из скорострельного оружия, проезжая мимо них на полной скорости в своих бандитских авто. Помнится, тогда Лазаров подумал что-то о превосходстве человеческого разума и быстрых ногах прогресса, сделавших редкий и роскошный ещё двадцать лет назад автомобиль доступным даже для городских бандитов.
Но Ичитьевску было далеко даже до Костовска, не говоря уж о столичном Георгиополе. Здесь преступники передвигались постаринке, на конной тяге. Кстати говоря, и конная тяга не была уж такой распространенной вещью. Все городские брички уж точно можно было проверить за день на предмет использования их в ненадлежащих целях. Вот только после рассказа Янчева стало окончательно ясно, что Димов, опасающийся повторения беспорядков, своих людей не даст ни под каким предлогом. А значит, следствие нужно было проводить исключительно в одиночку, так сказать, аналитическим путём.
Стремление к анализу вернуло Лазарова к чтению рапортов недельной давности, от которых он перешёл к внимательному осмотру карты города, висевшей в главном зале архива. Вооруженная карандашом
Лазаров самодовольно ухмыльнулся. Вот, пожалуйста, раскрыл дело за одну ночку, причём, первую ночку в этом убогом городке. Вот, господа, что такое жизненный опыт! Все дальнейшие процедуры были, натурально, делом техники. Рота солдат, господин Димов в качестве представителя Государственного Министерства Внутренних дел и пара понятых отправляются для его, ведущего инспектора, сопровождения в село Сагил, где, натурально, переворачивают село вверх дом и кошмарят местных до тех пор, пока те не расскажут, куда дальше повели пленников неуловимые наездники бричек. То, что до поисков Цанёва жандармами пленников из села уже увезли, было для Лазарова очевидным. Другое дело, далеко их увезти всё равно было нельзя. По-настоящему с внешним миром (то есть с крупными городами и другими провинциями, а не с затерянными в медвежьих углах деревнями) город связывали только речной порт и пока однопутная, но всё же уже работающая железная дорога. Ни там, ни там скрытно провести пленников у злоумышленников не получилось бы. Рано или поздно они с солдатами добрались бы до какой-нибудь заимки или хутора, где и нашли бы пленников. Сбыться этому прекрасному плану мешал ровно один факт. Ни Димов, ни военное руководство ни за что и никогда не позволили бы отправить из города роту вооруженных солдат накануне пресловутого «Праздника Теплой Зимы» после того, как за неделю до этого праздника эрзины отменно порезвились в Ичитьевске, в том числе и благодаря отсутствию двух из четырех расквартированных в городе рот десятого драгунского. Чертов праздник. Интересно, какую-такую тёплую зиму эрзины празднуют в начале сентября? Так или иначе, а всё, что он мог сейчас сделать, он сделал. Пора бы и честь знать.
Лазаров наскоро оделся и, стараясь не разбудить Янчева, поднялся наверх к выходу из занятой жандармами части ратуши. Здесь он показал свои документы ещё одному дежурному (к счастью, не спящему) и попросил организовать ему транспорт до гостиницы. Дежурный ответил категорическим отказом. Автомобили, имевшиеся в гараже Ратуши, предназначались исключительно для служебных нужд. А служебными, по словам дежурного, нужды становились тогда, когда об этом заявлял господин капитан или господин городской Голова. Без их слова он, дежурный, выделить машину не имел никакого права.
Лазаров, конечно, не спустил провинциальному увальню подобную наглость, принявшись ругаться с тем остервенением, которое свойственно в пять утра человеку, желающему после тяжелого рабочего дня наконец оказаться, если не дома, то хотя бы в постели. Как всегда это бывало с Лазаровым, ругань дала результат, но не тот, на который он рассчитывал. Стойкий жандарм в окошке дежурного не уступил ни на йоту, зато дождь за время ругани прекратился. Лазаров в пылу ругани не сразу заметил этот факт, но заметив, тут же замолчал, прислушиваясь с полминуты, проверяя, не обманывает ли его слух. Затем выглянув в окно и увидев, что дождь действительно прекратился, он коротко извинился перед дежурным и вышел вон.