Теплая кровь. Том 1: Вторжение
Шрифт:
Выстрел. Прямо над ним. Рука с ножом останавливается и замирает, словно раздумывая, куда двигаться дальше. Ещё выстрел. Тело невидимки сотрясает дрожь, или это дрожит сам Лавр? Тяжелое тело отваливается в сторону. Становится видно бледное, бескровное лицо Влка. Чёрт, он ведь ранен, ему нужно помочь.
– Слышишь меня, Лавр? Лавр?!
Лавр хочет сказать, что, конечно, слышит, что он сейчас встанет и поможет Влку перевязать его рану, но из горла вместо слов вырвались лишь какие-то хрипы. Лавр закашлялся, с ужасом слыша, как кашель переходит в какие-то жалобные влажные всхлипы.
– Твою мать,
– Лавр, Лавр, не умирай! Лавр, сейчас всё хорошо будет! Я тебя перевяжу. А как только Смолян оклемается, он тебя вылечит! Ты только не умирай! Нельзя умирать!
– Это уже Константин. Причитает над ним как плакальщица на похоронах. Хотя почему как? Его ведь подстрелили сейчас. Как же это глупо помереть от своей пули…
Гул вывел Лавра из забытья. Сначала Лавр подумал, что гудит кровь в его голове, но нет. Этот гул шёл откуда-то из глубины пещеры. Оттуда, где должен был находиться Исток, и куда их отряд так и не дошёл. Известняк под спиной ощутимо трясся. Лавр ощущал это даже сквозь свёрнутое пополам походное одеяло, на котором он лежал.
– Это землетрясение?
– спросил Лавр, сам не зная кого.
– Лавр! Живой!
– перед глазами возникло лицо Константина, - слышите, это, выходит, все живы! Все наши! Слышите, Смолян!
– А что толку?
– густое недовольное ворчание могло принадлежать только Вуку, - не отряд, а инвалидная команда, нахрен!
– Это землетрясение? Землетрясение, да?
– Лежи, парень, ты пока отвоевался! Ты молодец, но пока без тебя разберемся!
– Чего тут разбираться, Смолян? Я всё собрал. Взрываем к чертям и дёргаем!
– Лев? Вы живы?! Но вы же… Гранату…
– Парень, помолчи, я сказал!
– Это вы заткнитесь, Влк, он, между прочим, от вашей картечи чуть не погиб!
– Тихо, - рявкнул откуда-то невидимый сейчас Лавру Смолян.
– Значит, вот как мы, парни, поступим. Вук, ты даешь мне свой детонатор. Автомат и дробовик оставляете здесь. Вы втроем хватаете Камнева и несёте его наверх. Потом возвращаетесь за мной. А, ну и сфотографируйте нашего мертвого дружка. Уж больно шкурка на нём интересная. Плёнку заберёте с собой.
– Лев, мы вас двоих за один заход дотащим.
– Это ты так думаешь, потому что дурак. Ты вообще понимаешь, сколько сил тратит организм на заживление раны? Сколько энергии надо на такую регенерацию? Напомню, Вук, у тебя пуля была в лёгких. Ты вот-вот от голодного обморока свалишься, как только адреналин отойдет. Если потащите нас вдвоем наверх, то лично ты рискуешь сердечным приступом, а вылечить тебя я уже не смогу. Я сейчас-то с вами разговариваю, исключительно благодаря первитину. Всё, хорош базарить, уходите. За мной вернетесь.
Раздающийся из глубины пещер гул словно бы стал ближе.
– Слушай, Смолян!
– Хватит!
– Лавр никогда бы не подумал, что Кост может так орать.
– Отставить разговоры! Вы двое, хватайте Лавра! За Смоляном мы вернемся.
– Правильно, Ваше Высочество! Вернетесь. Валите уже, нахрен.
Лавр ощутил, что его тело отрывается от земли, и снова потерял сознание.
Глава 30.
“Ловящий” достиг Сагила за десять минут. Громадные дирижабли только кажутся медлительными толстяками, но это впечатление обманчиво. Даже обычные военные машины легко развивают скорость до ста верст в час, а “Ловящий” был значительно быстрее обычного дирижабля. И значительно опаснее.
– Мы на позиции, - произнесла женщина, сидевшая в капитанском кресле.
Влада Кирова была единственным человеком в экипаже “Ловящего”, не считая самого Ребражевского. Высокая, крепко сложенная, она была одной из немногих простолюдинок, обладавших даром Гения. Гений Энергии. Даже если ты способен создать разум из костяшек с цифрами и медной проволоки, созданному тобой кадавру не обойтись без энергии. Именно поэтому простолюдинка из промышленных городов Средней Склавии была спутницей напыщенного аристократа Ребраженского. Впрочем, насколько знал Лазаров, любовниками эти двое стали сильно до того, как занялись созданием автоматонов-убийц для нужд склавийской армии.
– А их тут порядком, - задумчиво произнёс Ребражевский, глядя на вмонтированный в пульт управления экран, на котором отобрались сейчас окрестности эрзинской деревни.
Всё пространство вокруг Сагила было изрыто временными землянками, заставлено палатками, шатрами, и даже небольшими домиками, брёвна для которых, по видимому, сплавили по реке из глубины эрзинских земель.
– Сагил самое удобное место для сбора перед атакой, - произнёс Димов.
– С севера, запада и востока защитникам Ичитьевска могут прийти подкрепления. И только на юге у мятежников максимально долго сохранится надёжный тыл. Рядом река, а значит сюда можно добраться с максимальной быстротой и удобством. Помимо этого, отсюда до Ичитьевска всего два часа пути. Идеальное расстояние для броска.
– Отличный расчёт, - произнесла Влада, не отрываясь от своего пульта, - вы мастерски владеете дедукцией, штабс-капитан. Хорошо, что я ошибалась, думая, что в жандармы идут исключительно идиоты.
Димов покраснел от возмущения, но смолчал.
– Влада имеет своеобразное представление о комплиментах, господин штабс-капитан, - попытался разрядить обстановку Ребражевский, - прошу, не обижайтесь.
– В Сагиле убили моего человека, - был Димова полон январского холода.
– И сейчас, видя все эти шатры, я понимаю, почему. Мне сейчас не до обид, господин Ребражевский. Я просто хочу, чтобы эта деревня сгорела. Прямо сейчас!
– Достойное желание, - Кирова быстро нажала несколько кнопок и дёрнула за большой рычаг на своём пульте.
– Мы, конечно можем наблюдать за происходящим отсюда, но если вы, господин штабс-капитан, хотите как следует насладится местью, рекомендую вам пройти в смотровую галерею. Уверяю, это будет абсолютно безопасно.
– Если только у дикарей нет артиллерии, - хихикнул Ребражевский.
– Да, - кивнула Влада, вставая, - если только у дикарей нет тяжелой артиллерии.
Когда она поднялась из-за своего кресла, у наблюдавшего за ней Димова отвисла челюсть. Лазаров понимающе улыбнулся. Ему уже приходилось видеть Владу в полный рост, и он хорошо помнил, какое впечатление произвел на него облик Кировой.