Тёплая птица
Шрифт:
Или есть только этот мир, мир снега, мир жестокости, мир смерти; он реален, он - не иллюзия, и уже поэтому его не хочется покидать.
Я сел.
В окошко под потолком заглянула луна, осветив привычную обстановку: кровать, стол, печка. Я дома, на своей квартире.
Поднявшись с кровати, ступая босиком по холодному полу (куда подевались гриндера?), дошел до двери. Толкнул. Скрипнув, дверь отворилась. Дьявол! Да они что, издеваются?
Я шагнул на крыльцо. Жгучий
Но почему я босиком?
Вернувшись в помещение, тщательно обыскал каждый закоулок. Ботинок не было.
Несмотря на странность положения, я не смог сдержать смех. Надо же, какие умники! Оставили дверь открытой, но, чтобы узник не сбежал, изъяли у него ботинки. Верный расчет – босиком по снегу далеко не убежишь.
В животе заурчало. Кажется, у меня оставалась тварка…
Подошел к столу, из подвесного шкафчика достал жестяную коробку.
– Приговоренец собирается ужинать.
Темная фигура заняла весь дверной проем.
– Отец Никодим!
Глава ОСОБи вошел. Как и в прошлое свое посещение, уселся на стул напротив меня.
– Извини, Ахмат, на этот раз без тушенки.
Он достал из серебряного портсигара папиросу, закурил, мне не предлагая. Луна отражалась в золотом кольце, в которое отец Никодим вправил рыжую бороду.
– Вижу, не трусишь, не скулишь, - сказал он, стряхивая пепел на стол. – И правильно.
– Казнь так казнь, - как мне показалось, вполне искренне ответил я.
– Не бойся, казни не будет.
Я взглянул на отца Никодима.
– Но Устав предполагает неукоснительное исполнение решений трибунала…
– Трибунал! – глава ОСОБи поднялся, прошелся по комнате. – Судья Урнова, что вынесла тебе вердикт, - формалистка до мозга костей. Это робот, мыслящий исключительно строчками Устава. Плюнь на нее. Тобой заинтересовался Лорд-мэр.
Мое сердце забилось быстро-быстро.
– Да, Лорд-мэр,- повторил отец Никодим, слегка растягивая «э». – Ахмат, твой отряд погиб не случайно.
– Что?
– Не ори, дурак, - глава ОСОБи оглянулся, переходя на свистящий шепот. – Я здесь неофициально, по старой дружбе. Лорд-мэр давно жаждал военного столкновения с питерами. Его мечта – объединить все резервации под знаменем Московской. Ему нужен был казус белли.
– Что это такое?
– Повод к войне.
Вот значит, как! Кровь на снегу, содранная заживо кожа, животный страх за Теплую Птицу – все это казус белли.
– Думаю, - продолжал отец Никодим, - даже уверен, ты будешь удостоен аудиенции Лорд-мэра. Это огромная честь.
– Вы не видели Лорд-мэра?
– Тебя это удивляет?
Я не ответил. Пожал плечами. Московской резервацией управляет невидимка…
– Ваш крест…
– Да, Ахмат?
– А вы уверены, что Лорд-мэр существует?
Ни один мускул на лице ночного гостя не дрогнул. Он смотрел на меня прямо, не отрываясь, с минуту, потом засмеялся.
– Хорошая шутка, Ахмат. Но опасная. Не шути так больше.
– Не буду, ваш крест.
Я занялся тваркой.
– Есть еще один момент.
– И какой?
В голосе главы ОСОБи вдруг появились просительные интонации.
– Каждый, удостоенный аудиенции, имеет право взять с собой одного сопровождающего. Так вот…
– Моим сопровождающим будете вы, ваш крест, - опередил я.
Он улыбнулся – широко, вольно.
– Спасибо, Ахмат.
Не за что, ваш крест: убив правителя Резервации, мне придется убить и главу ОСОБи. Так почему бы не совместить?
Добившись своего, отец Никодим переменил тему. Он принялся рассказывать об охоте на возрожденцев.
Я слушал, стараясь не выдать движения боли в сердце. Оказалось, Букашку и Христо схватили спящими, в своих кельях. Вовочку убили сразу. Букашка сопротивлялась; трое особистов избили до полусмерти и изнасиловали ее. Христо, мутант-подросток, не успел и пикнуть, как ему набросили на голову мешок.
– Кстати, - отец Никодим явно смаковал, – именно мутант-подросток и оказался основателем секты. Эти ублюдки вознамеривались перевернуть устройство мира, убить Лорд-мэра, представляешь?
Глава ОСОБи по-детски возмущенно взглянул на меня.
– Новый мир они называли Серебристой Рыбкой.
Отец Никодим грязно выругался.
Попытавшись придать голосу полное равнодушие, я произнес:
– Ваш крест, а несла ли их деятельность реальную угрозу?
Он задумался.
– Угрозу… Знаешь, а ведь, пожалуй, что и нет. Это игра со спичками, с которых заблаговременно удалили серу.
Я вспомнил, как покачивались на ветру обледенелые тела Христо и Букашки. Посмотрел на главу ОСОБи и сжал зубы.
– Странные люди, - пожал плечами отец Никодим. – Откуда такое стремление к суете? Ясно ведь: березу не перерубить кнутом. У этих возрожденцев все было. Неплохая дыра в Пустоши, жратва, - зачем дергаться?
Вопрос был адресован мне.
– Не знаю.
– Вот и я не знаю.
Он замолчал, задумался, теребя бороду.
– Ваш крест.
– Ахмат?
– Ведь вы присутствовали на казни?