Теплица (сборник)
Шрифт:
– Ты сказал им все?
– Чего ради? Вы чисты...
– Он помолчал, вздохнул и начал снова с видимым усилием: - Я повторил им сплетни, будто Элизабет Фоллодон ускользнула из Города. Глупец! Водители и все прочие наверняка уже мертвы из-за моего длинного языка.
– Из Города!? Ты хочешь сказать, она собиралась связаться с...
– Да, с вашим приятелем. По крайней мере, она в безопасности.
– Хватит!
– вмешался Терекоми, втиснувшись между мясником и Тоулером.
– Нечего болтать. Что он сказал о Фоллодон,
Тоулер заколебался.
– Что она сбежала от вас. Слава Богу, она жива и свободна.
Пар-Хаворлем ударил рукой по столу.
– А ты ничего об этом не знал? Ты продолжаешь утверждать, что не имеешь с этим ничего общего?
– Нет, нет, клянусь!
– Довольно.
– Губернатор внезапно успокоился, а потом повернулся к нулу в мундире, который держал столб с мясником.
– Охранник, разбить ему шлем, - приказал он.
– Нет!
– крикнул Тоулер.
Он прыгнул вперед, но Терекоми схватил его.
– Говори правду, если хочешь спасти жизнь коллеги, - сказал он.
– Ты знал о Фоллодон. Она должна была передать Риварсу сообщение от тебя, разве нет7
– Нет! Нет!
– кричал Тоулер так громко, что не слышал, как лопнул шлем мясника. Только кашель человека заставил его умолкнуть, прерывистый кашель, который начинался, смолкал и начинался снова, пока не стих навсегда в густом воздухе Партассы.
Пар-Хаворлем, с интересом следивший за движениями умирающего мужчины, заговорил первым:
– Тоулер, теперь я верю, что ты не виноват, как мне казалось. Это меня радует, потому что мало землян так хорошо знают наш прекрасный и сложный язык. Однако ты некоторым образом связан с виновниками, и если ты не воин, то просто глупец. Поэтому с завтрашнего дня ты лишаешься должности Главного Переводчика и присоединяешься к обычным переводчикам. Ты больше не будешь разговаривать с Синворетом, твое место займет Питер Ларденинг. А сейчас иди и пришли ко мне его.
Тоулер вышел на подгибающихся ногах. Ужас и шок заставили его дрожать всем телом, стоны мясника все еще звучали в его ушах. Единственным утешением было то, что Элизабет удалось бежать, а ее уход подтверждал ее любовь к нему. Она ушла, прежде чем прислали ступню старьянина - очевидно, сама хотела принести доказательство от Риварса.
Тоулер обещал себе одно: как только этот кризис кончится и до того, как Хав загонит их всех в несокрушимые границы настоящего Города, он выберется отсюда и найдет ее. Она так нужна ему!
А пока ступня старьянина по-прежнему оставалась у него, но теперь еще труднее будет найти возможность показать ее Подписывающему Синворету.
Следующий день был пятым днем визита Синворета.
Для Тоулера он прошел бесплодно. Занятый переводом многочисленных и маловажных бюллетеней Вермиллиона, он даже не видел ни одного нула.
Некоторое облегчение доставило ему возвращение в круг старых друзей. Он как мог передал Ларденингу
Во время осмотра нескольких подгуберний только Терекоми сопровождал Синворета и показывал ему то, что тот должен был увидеть. Потом Подписывающий с большой охраной посетил старый земной город Лондон, где жило несколько тысяч двуногих и двое нулов-археологов.
Вечером Ларденинг рассказал об этой экскурсии.
– Этот старый дурак привык к стилю жизни Империи, - сказал он.
– Ему не разглядеть блефа Хава. Глупо было надеяться, что он чем-то поможет нам.
– Как ему объяснили мою отставку?
– спросил Тоулер.
– Это его не удивило?
– Нисколько. У Хава, конечно, была готовая история. Он сказал Синворету, что ты неверно переводил слова беженцев из Ашкара. Якобы они говорили, как ненавидят Риварса и его террористов. И Синворет в это поверил!
– У нас осталось всего два с половиной дня!
– в отчаянии крикнул Тоулер.
– А что мы сможем сделать? Синворет уже не поверит нам, даже если услышит правду.
– Что-то нужно придумать. Теперь только ты, Ларденинг, имеешь к нему доступ. Придумай что-нибудь.
Тоулер оглядел лица переводчиков. Реонаши, Спаддер, Джонс, Юджин, Кли и Миллер собрались посмотреть, что будет происходить в эти критические минуты. Это они недавно осудили его поведение, и сейчас их беспомощность беспокоила Тоулера. Если они надеялись, это была лишь апатичная надежда, что кто-то что-то сделает. Они были конечным продуктом тысячелетнего партассианского правления, расой рабов.
Внезапно Тоулер увидел себя в ином свете. Он много выдержал, живя в постоянно страхе, но все же выдержал. У него имелось то, чем не обладали эти люди: отвага и решительность.
Похлопав Ларденинга по плечу, он вышел.
На шестой день визита Синворета Тоулер проснулся с твердым намерением.
Сначала он подумал о Риварсе. По последним донесениям, вождь вел отчаянную борьбу со старьянскими силами на мрачных склонах Холмов Берн. Несмотря на это, он явно беспокоился: доставили его посылку Синворету или нет. А она уже почти три дня лежала в холодильнике Тоулера.
До наступления ночи она должна попасть в руки Синворета... Но каким образом?
Тоулеру повезло. Едва он закончил завтрак, как его вызвали.
– Говорят из дворца, Гэри. Приходи поскорее, хорошо? Питер Ларденинг заболел, и Синворет приказал вызвать тебя, а через двадцать минут он едет взглянуть на сражение.
– Сейчас буду.
Он медленно положил трубку. Странно все это. Накануне Ларденинг выглядел вполне здоровым. Что ж, похоже, все-таки ему удастся встретиться с Синворетом. В душе Тоулер жалел, что любимая Элизабет не увидит его в новой роли героя.