Тепло наших сердец (Ключ света)
Шрифт:
— Да, да. Знаю.
— Кроме того, я заказал независимую экспертизу. Привычка, — улыбнулся Брэд. — Результаты совпали.
— У меня есть теория, — начал Флинн, но Мэлори взмахом руки остановила его.
— Можно спросить, почему вы купили картину? Цены у «Бандербиз» немаленькие, а художник неизвестен.
— Одна из причин — невероятное сходство средней фигуры с Даной.
«Это правда, — подумал Брэд, — но не вся». Мэлори не сводила с него глаз, ожидая продолжения.
— Впрочем, сначала меня привлекла общая атмосфера этого полотна, исходящая от него сила, а детали
— Да, понимаю. — Мэлори сняла очки, убрала в футляр и спрятала в сумку. — Должно быть, Флинн рассказал вам о картине в Ворриорз-Пик.
— Да. А когда увидел эту, сразу схватился за телефон…
— Правильно сделал. — Мэлори хлопнула Флинна по колену и протянула руку, чтобы он помог ей встать. — Это, должно быть, серия картин. Есть еще одна — по времени до этих двух, после них или между ними. Картин должно быть три! Определенно, три. Три ключа, три сестры. Нас трое.
— Нас теперь пятеро, — поправил ее Брэд. — Да, я с вами согласен.
— Ты соглашался со мной еще полчаса назад, когда, я, черт возьми, говорил то же самое! — пожаловался Флинн. — Это моя теория.
— Прости. — Мэлори коснулась его запястья. — У меня в голове все смешалось. Фрагменты я вижу, а целую картину нет. И не понимаю, что означают многие детали. Может быть, присядем?
— Разумеется. Прошу прощения. — Брэд тут же взял ее под руку и повел к дивану. — Принести выпить?
— У вас есть коньяк? Я знаю, что еще рано, но глоток коньяка мне не помешает.
— Найдется.
Брэд вышел, и Флинн сел рядом с Мэлори.
— Что случилось, Мэл? Ты бледная.
— Мне больно на нее смотреть. — Она снова перевела взгляд на полотно, потом закрыла глаза, сдерживая набежавшие слезы. — Эта картина трогает и восхищает меня, но смотреть на нее невыносимо. Я видела, как это случилось, Флинн. Я все чувствовала.
— Хочешь, я уберу ее?
— Нет, нет! — Мэлори схватила его за руку, и это прикосновение успокоило ее. — Искусство не должно оставлять людей равнодушными. В этом его сила. Интересно, какой будет третья картина? И где ее место в серии?
— Место в серии?..
Мэлори покачала головой.
— Ну да. Какая она: первая, вторая, третья? Ты рассказал Брэду все?
— Да. — Флинн уже понял, что она хочет сообщить нечто очень важное, но не решается. — Ты можешь ему доверять, Мэл. И мне тоже.
— Вопрос в том, сможете ли вы доверять мне, когда я расскажу, что выяснила сегодня утром и что это может означать. Не исключено, что твой друг вежливо выпроводит меня из дома и запрет дверь на засов.
— Я никогда не запираюсь от красивых женщин. — Брэд протянул Мэлори бокал коньяка, а сам сел на кофейный столик. — Вот, выпейте.
Она проглотила напиток одним глотком, как лекарство. Коньяк мягко скользнул внутрь, и спазмы в желудке прошли.
— Конечно, это преступление — так пить «Наполеон». Спасибо.
— Разбирается в коньяке. — Брэд посмотрел на Флинна. Щеки девушки порозовели. Чтобы дать
— Подговорил Мо сбить ее с ног и прижать к земле. Все в порядке, Мэл?
— Да. — Она с облегчением вздохнула. — Да. Говорите, картина датируется семнадцатым веком? Точно?
— Абсолютно.
— Сегодня утром я выяснила, что полотно из Ворриорз-Пик написано в двенадцатом столетии. Возможно, раньше, но никак не позже.
— Если ты узнала это от Питта и Ровены…
— Я узнала это от доктора Стенли Боуэра из Филадельфии. Он известный специалист и мой добрый знакомый. Я отправила ему соскоб — крупицы краски.
— А откуда у тебя соскоб? — поразился Флинн.
Мэлори покраснела, но теперь уже не от коньяка. Она смущенно кашлянула, несколько раз щелкнула замком сумочки.
— Я… Я добыла их во время нашего визита на прошлой неделе. Пока ты вместе с Мо отвлекал хозяев. Конечно, это абсолютно недопустимо и неэтично. И тем не менее…
— Круто! — в голосе Флинна слышалось искреннее восхищение. — Итак, что сие значит? Либо ошибся один из двух экспертов, твой или Брэда, либо ты не права насчет одной и той же руки. Либо…
— Либо все правы — оба эксперта и я. — Мэлори отложила сумку в сторону и скрестила руки на коленях. — Доктор Боуэр должен провести более тщательное и глубокое исследование, чтобы уточнить дату, но в любом случае ошибиться на насколько веков он не мог. Я видела оба полотна с близкого расстояния. Весь мой опыт подсказывает, что картины написаны одной рукой. Понимаю, что это звучит безумно… Но я в это верю! Полотно из Ворриорз-Пик создано в двенадцатом столетии, и тот же художник написал картину, которую мы видим сейчас. Пять веков спустя.
Брэд покосился на Флинна, удивляясь, что друг детства не вытаращил от изумления глаза и не рассмеялся. Наоборот, лицо Хеннесси оставалось серьезным и задумчивым.
— Вы хотите сказать, что мои «Заколдованные» написаны пятисотлетним художником?
— Думаю, он старше. Намного старше. И еще мне кажется, что художник обе картины писал по памяти. Решили все-таки запереть дверь? — улыбнулась Мэлори.
— Мне кажется, вы оба попали во власть фантазий. Романтичная и трагическая история не имеет ничего общего с реальностью.
— Вы не видели ту картину. «Трех принцесс».
— Нет, но слышал о ней. Говорят, она была в Лондоне и погибла во время немецких бомбардировок. Скорее всего, в Ворриорз-Пик висит копия.
— Нет. Вы думаете, я просто упрямлюсь. Да, я бываю упрямой, — признала Мэлори, — но это не тот случай. И я не слишком впечатлительна — по крайней мере, раньше не была.
Девушка перевела взгляд на Флинна, и через секунду в ее голосе появились настойчивые нотки.
— Флинн, все, что Ровена и Питт рассказали мне, Дане и Зое в тот первый вечер, — абсолютная правда. Но еще удивительнее то, о чем они умолчали. Ровена и Питт — наставница и телохранитель — изображены на заднем плане обеих картин. Они там были, и кто-то из них написал эти полотна.