Тепло твоей души
Шрифт:
— Ой, а вот и гирлянды, — заметила она коробки и огоньками. — Как думаешь, их лучше на елку повесить или на окно?
— И туда, и туда, — умилялся Данил ее энтузиазму, сам потихоньку втягиваясь в подготовку праздника. В конце концов, сейчас же он именно там, где и хотел находиться, жаловаться ему точно не на что. — Чтобы было много-много огней. Все, как ты любишь. Жалко, что тут камина нет. Как у нас на даче. Помнишь?
Лиля кивнула. Она помнила небольшой старинный камин на даче Данила. Они ездили туда прошлой зимой компанией, растопили его, а потом еще
— Знаешь, я в Москве часто это вспоминал, — признался Данил. — Мне этого не хватало. Очень скучал по дому и по вам. Хотя, казалось бы, большой мальчик, — иронично улыбнулся он.
Лиле казалось, что Данил повзрослел уже давно. Еще в школе он не боялся брать на себя ответственность и, в отличие от ее брата, никогда не искал себе оправданий. Сказал — сделал, кажется, так и должен поступать настоящий мужчина? Вне зависимости от возраста. Впрочем, он для нее вообще был идеалом. Пока летом брат не ляпнул что-то о некой Ирине, с которой вроде как встречался в Москве Данил. Тогда-то и случилась ее катастрофа местного масштаба. Этой сейчас Лиля уже более-менее отошла, призналась себе, что мечтать глупо.
— А ты один приехал? — полюбопытствовала Мирославцева, вспомнив про ту, которую она не видела еще ни разу, но уже ненавидела — это ведь именно она, пусть и не нарочно, убила все ее иллюзии. Если Данил приехал не один, вряд ли ему сейчас стоит украшать елку и кормить котят. Его девушка это точно не оценит.
— А с кем я мог приехать? — не понял Данил. Действительно не понял, Лиля видела по его глазам — он явно был удивлен этим странным вопросом.
— Ну, например, с Ириной, — нарочито небрежным тоном произнесла девушка, а у самой, казалось, душа замерла в ожидании его ответа.
Глава 6
— С кем? — не понял Данил. Даже лоб наморщил, словно перебирал в уме целые батальоны Ирин, выбирая ту, с которой он якобы должен был приехать. А, может, у него там их несколько? Так, Лиля, спокойствие, только спокойствие. Не смей его ревновать. Он просто твой друг. Хороший, старый друг. И ты больше ничего к нему не чувствуешь. Ничего, слышишь? Черт, какие у него все-таки глаза гипнотические. И хмурится так мило…
— Ну, девушка твоя, — напомнила Лиля. — Ты про нее летом рассказывал.
— Тебе? — удивился Левицкий, прекрасно осознающий, что Лиля — последняя, кому он будет рассказывать про якобы любимую девушку. Родиону еще мог, но никак не этому нежному цветочку, к которому иногда даже прикоснуться боязно. Но если друг ляпнул про это сестре, он его собственноручно закопает, предварительно стукнув пару раз лопатой по умной, но чересчур болтливой головушке.
— Не помню, — безразлично пожала плечами Лиля, не желающая сдавать брата.
— Мы расстались давно. Еще летом, — кратко пояснил Данил, всем своим видом показывая, что не хочет говорить на эту тему. Лиля
— Понятно. Ой, смотри, а я про него и забыла уже, — достала она из коробки деда мороза в красной шубе, которого обычно ставили возле елки. В детстве она частенько в него играла. — Где-то еще Снегурочка должна быть.
Красивая девочка, почему-то темноволосая и голубоглазая, как сама Лиля, нашлась практически сразу.
— Она на тебя похожа, — заметил Данил. — А ты на волшебницу.
— Глупости не говори, — смутилась Лиля, пряча взгляд. Вроде бы незатейливый комплимент, но разве так важны слова? Важно, кто их говорит. И каким голосом. От этого же голоса почему-то на душе становилось тепло, а еще хотелось дотронуться до Данила, почувствовать тепло его рук… Так, Лиля, опомнись. Он просто твой друг.
Неловкость момента разрушил Марк, с укоряющим видом вошедший в комнату и ткнувшийся хозяйке в колено. И вид был такой жалобный-жалобный, что Лиля мгновенно вспомнила, что котят-то она покормила, а вот любимого ретривера нет.
Исправила она это быстро, и вскоре пес уже носился по квартире с украденной гирляндой, вторая благополучно приземлилась на его шею, еще в одной он запутался… Так благородный золотистый кобель сам стал напоминать наряженную елку.
— Ему бы еще огоньки нацепить, — хохотнул Даня, глядя, как пес раздраженно вертится волчком, пытаясь избавиться от наряда. — Праздничный ретривер.
— Звучит так как «праздничный гусь», которого ты собрался жарить, — ехидно заметила Лиля, разматывая любимца.
— Для этого мне сначала предстоит избавиться от тебя — с маниакальным видом начал наступать на нее. Взвизгнув, девушка под заливистый лай Марка кинулась к дивану, схватила подушку и треснула «нападавшего» ей по голове.
— Ай! Ну все, нет тебе спасения, — и Данил, без зазрения совести повалил девушку на кровать и начал щекотать. Знал же, что она ненавидит щекотку, но удержаться не мог. Так потешно она пыталась от него отбиться. Мгновенье — ее руки случайно скользнули на плечи, ладони Данила оказались где-то в районе ее талии… А лицо так близко, всего на расстоянии пары сантиметров. Две пары расширившихся глаз потерялись друг в друге. Смех, граничащий с визгом, оборвался. В неожиданно наступившей тишине раздавалась лишь возня ретривера, в очередной раз решившего напасть на гирлянду. А люди замерли, то ли боясь идти дальше, то ли не желая спугнуть друг друга…
Но все разрушилось в единый миг — раздался вдруг назойливый писк.
— Два часа прошло, — неловко проговорила Лиля. — Пора кормить котят.
Ее отпустили так быстро, будто никогда и не было на ее талии этих прожигающих ладоней, от ощущения которых дыхание замирало, а сердце вообще пускалось в какой-то сумасшедший танец. Дрожащими руками девушка взяла пипетку и накормила котят.
— Знаешь, мне, наверное, пора, — неуверенно сказал Данил. — А то я совсем забыл родителям молоко отдать.