Тепло твоих рук
Шрифт:
Я медленно покачал головой.
— Две тысячи четыреста квадратных миль очень сложной местности, Лэрри. У них будет сотни способов ускользнуть от облавы, как только они смекнут, что происходит. К тому же тамошние жители расценят всю эту демонстрацию силы как вызов и станут всеми силами помогать Макейрэну и его компании.
— Он не смог убедить меня принять его замысел, а я не смог убедить его принять твой план, Фенн. Он считает, что мы делаем чересчур много предположений. Говорит, мы предполагаем, что они собираются провернуть какое-то дело именно в Брук-сити, что повторят трюк с древесиной, когда будут сматываться, что с холмов спустятся по
— Однако…
— Послушай лучше меня вместо того, чтобы морочить мне голову, что в игре, которую ты затеял, у тебя верный выигрыш. Попробуй посмотреть на это под другим углом. Вчера у нас произошел побег и волнения в тюрьме — едва ли не худшие в истории штата. Много убитых. Трое из них — охранники. Один — заместитель начальника тюрьмы. На свободе опаснейшие головорезы. Вокруг этого дела поднимается вонь, и она будет все сильнее. Отстранен от работы начальник тюрьмы Уэйли. А теперь давай просто вообразим, что мы стали выполнять твой план, но дело сорвалось. Черт побери, неизбежно просочится, что все знали, что эти люди находились на холмах, мы же терпеливо ожидали, когда они к нам пожалуют. Какова, на твой взгляд, будет после этого карьера у Райса, не говоря о твоей или моей? А, парень?
— Я… я понял, что вы имеете в виду.
— Сдались Принс и Секлер. Мне позвонили как раз перед тем, как ты вошел. Они в сарае прятались в шести милях от тюрьмы. В бегах остаются двое — Костинак и Дэйтуоллер. Пока мы тут болтаем, Фенн, какой-нибудь шустрый репортер, бегая вокруг тюрьмы, может задаться вопросом, а не была ли этим двоим оказана помощь извне, и вот тут-то и могут всплыть имена Миллера и Макейрэна.
— Думаю, это вполне возможно.
— И когда они наведут справки в Янгстауне насчет Миллера, то, как и мы, узнают, что он пропал из виду за три дня до выхода Макейрэна на свободу. Когда же станут собирать данные на Макейрэна, что нам останется говорить? Что он приобрел скоростную машину, загрузил припасами и отправился в сторону холмов и никто не знает, где он? Надо ли быть гением, чтобы сообразить, что труп Келли нашли возле дороги, ведущей из Харперсберга к южной части нашего нагорья?
— Лэрри, все это можно понять, однако…
— Может понять и майор Райс, поверь мне. Так что единственное, что мне удалось сделать, это получить у него небольшую отсрочку. Я должен предложить ему третий вариант, который бы он принял. И ты без напоминания знаешь, о чем тут речь. Нужна помощь Мег. Вся эта ее верность — дело хорошее, но сейчас нам нужно использовать ее саму, Фенн. Есть два пути. Либо ты с ней договариваешься и заручаешься ее согласием помогать нам, либо ты вешаешь ей лапшу на уши и отправляешь на холмы, чтобы его найти, мы же следуем за ней по пятам.
— С ней я так не поступлю. Ты знаешь, что этого я не стану делать.
— Тогда ты должен заставить
— Не знаю, смогу ли.
— Тебе придется ее убедить, что она ему помогает, давая нам возможность задержать его, прежде чем он столько всего наделает, что ему дадут пожизненное.
— Если бы мне удалось заставить ее поверить, что эти люди там, вместе с ним, что во время побега был использован его автомобиль — тогда да. Но она-то уверена, что он там палатку разбил и отдыхает, а мы его в ловушку хотим заманить.
— В таком случае она ему может оказать помощь тем, что найдет его для нас, дабы он смог доказать, что не имеет к этому делу никакого отношения.
— Попробую, Лэрри.
— Тогда приступай. Запускай мотор. Как можно быстрее возвращайся с ответом.
Еще некоторое время мы обсуждали, каким должен быть оперативный план, в случае ее согласия. Потом я отправился домой. Было начало шестого. Она пораженно взглянула на меня и сделала вид, что падает в обморок. Спросила, уж не сгорел ли мой участок. Я попытался улыбнуться, но получилось натянуто. Почувствовав, что что-то не в порядке, она забеспокоилась.
— Мне надо поговорить с тобой, Мег. Должен рассказать тебе об одной запутанной истории.
— Что-то случилось с Дуайтом!
— Нет. По меньшей мере, пока нет. Но речь идет о Дуайте.
— Что теперь тебя заставляют с ним сотворить?
— Не хотелось бы, милая, чтобы ты так к этому относилась. Я очень, очень прошу тебя выслушать меня без всякой предубежденности. Любые вопросы мне задавай, но, пожалуйста, постарайся не быть… столь эмоциональной.
— Что бы у тебя ни было на уме, зря ты начинаешь с того, что просишь меня не быть слишком эмоциональной.
Дети играли на заднем дворе. Мы перешли в столовую. Я начал с самого начала, сделав признание, что завел дело на ее брата, что организовал за ним постоянное наблюдение, о чем ни он, ни она и не подозревали. С побледневшим застывшим лицом она молча слушала. Я понимал, что именно теперь мне следует рассказать о Кэти Перкинс. У меня было ощущение, что я швыряю в жену камнями, что слова мои сделались камнями, и я медленно и аккуратно ими прицеливаюсь, чтобы поразить цель. Я довел свое повествование до последних событий, рассказав о точке зрения майора Райса и моего шефа Бринта.
Когда я закончил, предметы в комнате уже отбрасывали длинные тени. Медленно поднявшись, она прошла к камину и переставила вазу. До меня донесся ее вздох. Она стояла, повернувшись ко мне спиной.
— Тебя это удовлетворяет, — проговорила она. — Ты не хочешь, чтобы я давала волю чувствам. Ты так построил свою версию, что все указывает на Дуайта.
— Построил с фактами в руках, да. Припасы, которые он приобрел, указывали на то, что он ждал гостей. Разного размера доски и плотницкий инструмент, что он купил, были предназначены для того, чтобы создать видимость груза стройматериалов, который даже не помещался полностью в фургоне, из него высовывались концы досок.
— Но ты точно не знаешь, что это была именно его машина, не известно тебе и кто эта женщина. Все вы… все вы так горите желанием доказать свою правоту, что подгоняете любые факты под вашу версию. Он буйный и импульсивный, я это знаю, и совершал он дурные поступки, но я не могу себе представить, что он в силах что-то так тщательно спланировать.
— Планировал, скорее всего, Морган Миллер.
Она повернулась ко мне лицом.
— Но вот от чего меня выворачивает, так это от истории с Кэти. Лгать она не могла?