Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
— Да. Ну и что?
— Ну… — Зоуи отхлебнула большой глоток давно остывшего кофе из чашки Кэла, еще больше взбесив его своей навязчивостью, — Мне кажется, что проверка других мужчин в ее жизни не в точности соответствует этим параметрам.
С грохотом откатившись на кресле, Кэл вскочил на ноги и, сунув руки в карманы, зло уставился на бывшую жену.
— Это не твое проклятое дело.
— Ты прав. Извини, — расплылась в самодовольной улыбке Зоуи, она просто испытывала прилив адреналина в кровь, если ей удавалось вывести из себя Кэла и согнать с его лица безразличную ухмылочку. Сейчас ей это удалось в полной мере.
— Я интересуюсь им… — Кэл хмыкнул и, скорчив премерзкую гримасу, опустил растопыренную ладонь на бумаги, одновременно нависая над сидящей Зоуи, — Впрочем, как я уже и сказал не твое собачье
— Да разве я спорю, — она примирительно вскинула руки.
Казалось, пальцы Кэла помимо его воли смяли самый верхний лист из пачки.
— Фостер может встречаться с кем пожелает, — в голосе Кэла было столько недосказанности, что Зоуи это почувствовала и едва заметно улыбнулась.
Кэл изобразил пародию на улыбку, сгреб со стола документы, широким нервным жестом раздвинул дверь в библиотеку, скрываясь из поля зрения Зоуи, буркнув что—то невнятное.
— Разумеется, Фостер может, — произнесла Зоуи в пространство, — И сколько угодно, пока не встречается с ним слишком часто, а также до тех пор, пока доктор Лайтман эти встречи одобряет.
— Заткнись и убирайся прочь, — рявкнул Кэл из-за двери, запихивая папку в сейф.
Хорошего мало, даже Зоуи легко распознала его заинтересованность, которую ему не удалось скрыть. Кэл ехидно фыркнул, может «положить» на остатки вежливости и спросить Таннера в лоб? Правда, ему еще не удалось окончательно сформулировать вопрос. К чему бы лучше придраться. Зацепок не было, хоть ты тресни.
Кэл держа в пальцах оставленную Дином розовую пластиковую папочку, постукивал ее ребром по столу, пытаясь сосредоточится, и обдумать то немногое, что стало известно о пожаре в психушке. Потом резко согнув руки в локтях, поднес папку к лицу и понюхал, от нее воняло Дином. Матюгнулся, шлепнул её поверх стопки бумаг, сорвался с кресла и подлетел к окну. «Кондиционеры это хорошо, но свежий воздух лучше», — подумал Кэл, поднимая жалюзи и распахивая окно. Ворвавшийся с улицы воздух горячий, пропитанный бензиновыми парами, раскаленным асфальтом моментально перебил бесивший Кэла оставшийся после Дина аромат зеленого яблока. Вдохнув полной грудью, Кэл прогулялся по кабинету, мысленно раскладывая по полочкам те крохи, что удалось добыть Дину.
Первое. В сгоревшем корпусе клиники, содержались так называемые «выпускники», больные прошедшие полный курс лечения и, по мнению тамошних эскулапов — недоучек полностью готовые для жизни в обществе. Режим содержания был достаточно вольный, на выходные вылечившиеся психи расходились по домам, их забирали родственники, которых в клинике величали «опекунами». Такая своеобразная адаптация к дальнейшей жизни среди нормальных людей. Одним из этих «вылечившихся» был Майкл Беллами. По мнению Кэла, не бывает вылечившихся идиотов, как и наркоманов с алкоголиками. Идиот это пожизненное состояние души. Просто их болезнь купируют и загоняют вглубь подсознания, прививают навыки общения и умение сдерживать порывы, но в любой экстремальный момент их психическая нестабильность, как чертик из табакерки, снова выскочит наружу, и пока это обнаружится, слетевший с катушек псих наворочает кучу дел. Хотя о чем он это думает. Психи, психам рознь. Его вот тоже частенько заносят в этот реестр. Ласково величая ненормальным и недоумком.
Второе. Расследование пожара толком не производилось. Пожарные следователи пришли к выводу, что возгорание началось из-за короткого замыкания на чердаке здания. Четвертый этаж корпуса, нежилой, находился в состоянии ремонта пятый год, что-то там не срослось со спонсорскими деньгами. Здание старое, построенное еще в начале прошлого века, перекрытия и вся внутренняя отделка деревянные. Погода в то время стояла жаркая, хватило искры, чтобы полыхнуло. Судебно—медицинскую экспертизу не производили, криминалисты на месте происшествия не выезжали, и как-то уж быстро пригнали строительную технику и за пару дней расчистили место пожара, уничтожив все возможные улики. Сгоревших просто посчитали по головам. И согласно места расположения останков, раздали трупы, или что там от них осталось, родственникам для захоронения. Тем, кто пытался вякать и требовать подробностей, затыкали рты внушительными суммами. Психушка пользовалась большой популярностью в определенных кругах. В ней «отдыхали, зализывали раны и прочищали мозги» многие известные в мире политики и шоу бизнеса люди. И терять
В полицейском архиве Дину удалось обнаружить пару актов, отчет пожарников и список жертв. Очень негусто. Но расспросив кой-кого из старичков копов, работающих в то время, выяснилась любопытная вещь: ходили слухи, что в психушке лечился племянник жены тогдашнего мэра – малолетний психопат-поджигатель. Мальчишку поймали за руку, и втихую сплавили в дурку на вечное проживание, время от времени переводя в корпус «выпускников», чтобы он имел возможность официально выйти «за периметр», навещая любимую тетушку. После пожара особо храбрые из детективов высказывали предположение, что в один из таких походов ему удалось спереть спички и пронести в клинику. Охрана особо не злодействовала при осмотре, а может имела указание не придираться к пацану. Этим послаблением он и воспользовался, и при удобном случае развел костер у себя в палате. Но проверить эту версию ни у кого не хватило духа, да и что бы изменило в расследование, мертвых не вернешь, а клиника богатый налогоплательщик.
Третье. «Опекуном» Майкла была его тетка, сестра матери. Та сама Дэзире Уинстон, убитая у себя в доме и сваренная в кипятке, что затруднило определить время ее смерти. Хитер, ох хитер паскудник. Если это все же не Майкл, то он, как ни крути, был близко знаком и с Дэзи, а она по ушки была замешена в дела их «любителя невест» и слишком много знала, пришлось устранять опасного свидетеля.
Кэл еще раз пролистал странички схваченные скоросшивателем и обнаружил еще один документ, при первом просмотре ускользнувший от его внимания. На тонкой кальке, прилепившейся к выше лежавшему листу, бледно-сиреневыми буквами, явно под древнюю копирку и на не менее древней пишущей машинке был напечатан список фамилий. Как Кэл ни щурился, рассмотреть едва видные буквы без очков ему не удалось, строки расплывались перед глазами. Обхлопав поверхность стола, заваленную папками, листочками, фотографиями и прочей необходимой для работы мелочью, в поисках очков, Кэл обшарил и выдвижные ящики, сносился в библиотеку, прежде чем вспомнил, что оставил свои «вторые глаза» в кабинете Фостер, когда заглядывал к ней, приглашая попить кофейку с печеньками. Получил отлуп и выпал из кабинета, забыв очечки на журнальном столике рядом с гламурным журналом, который листал, пялясь на полуобнаженных красоток, терроризируя Фостер, пытаясь подобрать ей достойный купальник—бикини. Выйдя из себя, Джиллиан за шиворот выволокла его из кресла, и пообещала банкротство для их фирмы, если он не исчезнет с ее глаз и не примется за работу. Как же он тащился от сердитой Фостер, особенно сейчас, получив значительно больше прав на ее тело.
Мысли о Джиллиан заметно улучшили настроение и, Кэл подорвавшись с кресла, полетел к ней за очками в предвкушении лишний раз перекинуться парой фраз.
Размашисто шагая по коридору, он все равно злился, потому что не мог ничего сделать, чтобы защитить Джиллиан. Благие намерения ничего не стоят. Тебя ценят по результату. А все результаты его действий свелись к неуклюжей лжи, И он не был уверен в том, что найдут виновного. А пока нет человека, нет и лица, а заочные прогнозы больше смахивают на шарлатанство. Он угробил чертову уйму времени, изучая человеческие лица, мог многое сказать о человеке и по фотографии, а заниматься визуализацией фантома и заочно читать его мысли и разбираться в эмоциях... Ну конечно он гений в своей области, но не в такой же степени. Кэл от досады шлепнул ладонью по стеклянной перегородке и притормозил.
Дверь пустого кабинета оказалась распахнутой настежь, а смех Джиллиан раздавался из комнаты отдыха. Цапнув со стола очки, Кэл пошел на голос и сунул нос узкую щель, пытаясь рассмотреть, с кем это Джиллиан хихикает в то время, когда должна усиленно трудиться над бухгалтерскими документами. Торрес и Фостер распивали кофеёк, закусывая его пироженками из цветастой коробки. Едва не соприкасаясь лбами, они шепотом обменивались фразами и в очередной раз заливались смехом. Кэл придушил в зародыше первоначальное желание «пойти и разогнать этот уютный междусобойчик», Джиллиан выглядела так беспечно и расслабленно, что он не смог себе позволить лишить ее этих минут веселья. Как бы она не хорохорилась и не твердила бесконечное «со мной все в порядке, я справлюсь», Кэл всей кожей, каждым нервом ощущал ее напряжение и подавленный страх.