Теплый шоколад на десерт

primavera

Кэл появился у нее в кабинете ближе к вечеру. В характерной лайтмановской манере: он трижды заглядывал что-то пытался сказать и делал попытки уйти, прикрывая дверь, прежде чем зашел внутрь и остался.

Джиллиан сверяя счета, терпеливо наблюдала за его внутренним раздором, четко отражающимся на его лице в тусклом свете, дежурного освещения коридора.

Сотрудники разошлись по домам, лишь они двое торчали в офисе отсиживаясь каждый в своем кабинете, выдерживая паузу. Кэл целенаправленно пришел

к ней, решив и определив, чего она заслуживает за свою дерзость. Но их новые отношения продолжались столь недолго, что Кэлу нужно было время, чтобы приблизиться к ней, выстроить просчитать план своего поведения, опустить свои защитные барьеры, которые хоть и были почти разрушены, но время от времени напоминали о себе.

Джиллиан,хоть и ощущала нечто близкое чувству вины, но не собиралась первой делать примирительный шаг навстречу, и не торопила Кэла и не делала ничего, чтобы облегчить его участь, она просто ждала. Сколько бы раз они не ссорились и разбегались, пылая ненавистью друг к другу, Кэл всегда возвращался. Он всегда приходил к ней.

— Хей, Джилл, рабочий день давно закончился, — Кэл приземлился в угловое кресло и, раскинувшись в нем, обозревал потолок и стены, лишь однажды, как бы случайно зацепил взглядом её лицо. Но и этого краткого зрительного контакта оказалось достаточно.

— Твой риск оказался напрасным?

Окажись на месте Джиллиан кто-то другой, он бы не уловил бы этого выражения на лице Кэла, которое проскользнуло всего на мгновение. Ленивое равнодушие и ничего более, но Джиллиан не любой другой, и она прекрасно знала, что может увидеть. Веки Кэла дрогнули, и он слегка прикрыл глаза, словно перед его мысленным взором вновь пронеслись события прошедшего дня, и Джиллиан знала, что его внутренняя борьба с собой наконец-то подходит к концу.

— Мы рисковали вместе.

Упрямец, он все решил переложить часть своей вины и неоправданной неосторожности на её плечи.

— Не надо Кэл, опасность твоя верная подруга, а я тот, кто вовремя подоспевает, выдергивая твой зад из пекла.

— Возможно, — он устало потер глаза и, опираясь локтем на колено, прикрыл ладонью лицо. — В айфоне не было «симки». Никаких контактов. Ничего. Кроме… — он из-под ладони, глянул на Фостер, перекатился на бок и вытащил из заднего кармана джинсов предмет их раздора. — Там всего лишь одна запись на встроенном диктофоне, — и бросил айфон Джиллиан, уверенный, что на его поймает.

Джиллиан хватило пяти минут, чтобы с отвращением отстраниться и выключить запись.

— Фальшивка. Нарезка. Это я и без технической экспертизы слышу.

— По твоему лицу я вижу, ты не поверила ни одному слову.

— Большую мерзость выдумать трудно.

— Ты не дослушала меня и не знаешь, что обнаружили криминалисты. И как бы тебе, дорогая, не хотелось обелить Кэндалла, я допускаю, что он мог заниматься тем, что так тебя взволновало. И не один.

Кэл быстро пересказал ей что разузнал, побывав на месте обнаружения трупа.

—

И я уверен, что ФБРовцы, как более дотошные, обнаружат потайную комнату. А зеркало это окно, через которое и велось наблюдение за детьми.

Кэл больше не иронизировал и не шутил, он скорее выглядел злым и обеспокоенным, даже расстроенным.

— Меценат и организатор сети детский приютов, вуайерист и педофил, — полностью обескураженная, Джиллиан снова включила запись и, сцепив зубы, передергиваясь от омерзения, прослушала до конца состряпанную убийцей исповедь Кэндалла.

— Джилл, если в этом хотя бы десятая часть правда… — Кэл съежился и хрустнул сцепленными пальцами, — Мне его не жаль.

Вскочив с кресла Джиллиан мерила шагами кабинет, обхватив себя руками за плечи, она наконец присела на журнальный столик рядом с креслом, занятым Кэлом. Вытянув ноги, она наклонилась, словно её мучили боли в желудке, и медленно раскачивалась вверх-вниз.

— Я, кажется, могу узнать, правда это, или чья-то бурная фантазия. Завистников и недоброжелателей, как у любого богатого и успешного человека у Кэндалла, думаю немало.

Джиллиан вздохнула и потерла висок кончиками пальцев, одновременно слегка запрокинула голову, разминая шею, пытаясь снять напряжение.

— И как же ты это сделаешь, — подался вперед Кэл. Он нахмурился, в замешательстве, пытаясь сопоставить ее слова и понять, что же она имела ввиду. Его брови медленно поползли вверх от осознания.

— Карина, — произнесла Джиллиан одно слово, очень спокойно, — Никто не знает по какой причине, она так внезапно разорвала помолвку.

Кэл сглотнул, увидев, как потемнели ее глаза и, услышав, как дрогнул голос, будто бы она пыталась произнести слова уверенно, несмотря на то, что внутри нее все буквально крошилось.

— Я могу представить, что творилось в её душе, когда узнала, чем увлекается её жених. И это после того что ей пришлось пережить в детстве.

Джиллиан попыталась начать разговор напрямую, но что-то сдерживало её.

В кабинете повисла тяжелая тишина. Кэл видел, как Джиллиан отчаянно борется с эмоциями, прикрыв глаза на несколько секунд. Он сжал подлокотники своего кресла, борясь с желанием подойти и обнять ее, поддержать так же, как делал всегда, но понимал, что она должна справиться сама и сама принять решение.

— В кампусе мы оказались соседками по комнате. Сара, Карина и я. Когда мы поделили кровати и начали разбирать вещи, Карина первым делом поставила на ночной столик фотографию мальчика лет семи. Сначала мы подумали, что это её младший брат. Но как оказалось сын. В тринадцать лет над ней надругались гости её отца. Изнасиловав вчетвером. Дело замяли. О! — Джиллиан запрокинула голову, в отчаянии всплескивая руками, — Насильники оказались важными людьми. Очень. Карина никогда не говорила кто, но они, каждый из них, мог одним телефонным звонком уничтожить пансионат, которым владели её родители.