Терапевтическая катастрофа. Мастера психотерапии рассказывают о самых провальных случаях в своей карьере

Коттлер Джеффри А.

В течение следующих 30 лет мы пересмотрели бессчетное множество других демонстрационных сессий и вживую, и в записи. Считалось, что это поможет нам улучшить свои клинические навыки и лучше понять, как устроена эта сложнейшая штука под названием психотерапия. Годы практики помогли нам заметно повысить свой уровень. Супервизия, советы доверенных коллег, участие в семинарах, курсы повышения квалификации, чтение книг, статьи в профильных журналах — все это сделало свое дело. Однажды побывав на месте своих подопечных и получив собственный опыт терапии в качестве клиента, мы стали лучше понимать, какие приемы работают, а какие вызывают вопросы. Тем не менее, несмотря на все ученые звания, научные степени,

прочитанные (и написанные) книги, мы пришли к одному парадоксальному выводу. Психотерапия — это сложнейшая и увлекательнейшая работа, изюминка которой заключается в том, что вы никогда не научитесь делать ее правильно, как бы ни старались, поскольку на то, чтобы проштудировать все руководства потребовалась бы не одна жизнь. Слишком много новой информации для изучения, новых исследований для ознакомления, новых подходов для освоения и новых вмешательств для отработки на практике. Нашим клиентам, студентам, читателям и супервизорам иногда кажется, что мы точно знаем, что делаем, и, хотя в подавляющем большинстве случаев нам действительно удается успешно помогать людям, смеем вас заверить: мы и близко не те всемогущие профессионалы, которыми нам хотелось бы быть.

ВЫБОР ЛУЧШЕГО ДУБЛЯ

Когда Джон попросил Джеффри провести демонстрационную сессию для очередного видеоролика из его серии Psychotherapy with the Experts (Психотерапия с экспертами), поначалу тот зарделся от гордости, а потом призадумался. “Погодите, но что же мне им показывать, если мои методы не стоят на месте? То, как я работаю с клиентами сейчас, кардинально отличается от того, как я работал, когда мне было 20, 30 или 40 лет. Это кардинально отличается даже от того, что я делал буквально в прошлом году”.

Джеффри всегда ставил перед собой очень высокую планку и не давал себе спуску, пытаясь соответствовать собственным ожиданиям. Так что он очень удивился, поймав себя на том, что перспектива работать с клиентом на сцене перед камерами его практически не пугает. Джон — продюсер этой обучающей серии — отлично знал свое дело. Еще в 90-е он обустроил себе профессиональную киностудию и успел поработать с 50 величайшими психотерапевтами того времени, снимая их работу на видео для будущих поколений. За это время он научился не только выпускать кинопродукт превосходного качества, но и умело создавать для своих подопечных расслабленную и непринужденную обстановку.

Джон хотел заснять, как Джеффри работает с тремя разными клиентами, а потом выбрать для финальной версии “лучший” дубль в качестве образцового примера его работы. Джеффри попытался ему возразить, апеллируя к тому, что, во-первых, ему и одного дубля хватит с головой, а во-вторых, чем бы ни обернулась сессия, по крайней мере, это будет подлинная и правдивая иллюстрация его методов. “Раз уж на то пошло, — пояснил он, — меня тошнит от самопровозглашенных экранных экспертов, которые пускают пыль в глаза зрителю”. Наконец, он припомнил несколько едва ли не самых результативных сессий в своей карьере, которые со стороны выглядели до безобразия нелепо и неприглядно, не имея совершенно ничего общего с тем безукоризненным и тонко срежиссированным материалом, который обычно показывают по телевизору.

Джон согласился со всеми его аргументами и, вместо того чтобы спорить, просто сказал: “Давай ради меня, а? Проведи три сессии, чтобы у нас было из чего выбирать”. Они были знакомы много лет, и за это время Джон уже научился понимать, когда к словам Джеффри стоит отнестись серьезно, а когда лучше просто сменить тему. В этот раз он предпочел перевести все в шутку.

Они вместе составили план, и Джеффри провел на камеру три сессии подряд с разными клиентами. Первый дубль оказался действительно хорош. Всего за 45 минут

сессии Джеффри умудрился продемонстрировать не меньше 17 разных техник, наглядно иллюстрирующих его теорию клиент-центрированной интегративной терапии (поскольку к тому моменту Джеффри не удосужился как-нибудь назвать свою теорию, Джону пришлось придумывать ей имя самостоятельно). Клиент был сговорчивым, покладистым, настроенным на работу, и они с Джеффри с первых минут превосходно поладили. После того как время вышло и клиент покинул студию, Джеффри искренне сокрушался о том, что ему больше не представится возможности поработать с этим замечательным человеком.

Если первая сессия прошла как по маслу, то вторая оказалась в лучшем случае посредственной. Клиентка все время болтала ни о чем, перескакивая с одной темы на другую, а Джеффри внимательно и сочувственно ее слушал. Нет, не подумайте, как для первого знакомства с терапевтом все прошло неплохо. Только это не совсем тот результат, на который ты рассчитываешь, когда тебя просят показать лучшее, на что ты способен, перед живой аудиторией, на глазах у профессиональной съемочной группы и под прицелом трех кинокамер, которые фиксируют каждое твое слово для будущих поколений психотерапевтов. Сессия выдалась скучной и поверхностной — в кадре практически ничего не происходило.

Итак, первый дубль получился хорошим, второй — плохим, а третий, как вы уже догадались, вышел откровенно ужасным. Тот парень согласился прийти на прием к психотерапевту только потому, что на него надавила его девушка (предыдущая клиентка). Он не хотел ничего рассказывать, он не шел на контакт с Джеффри и не реагировал на отчаянные попытки его разговорить. Он был до боли похож на большинство типичных среднестатистических клиентов, с которыми нам так часто приходится иметь дело: испуганный, немотивированный и неготовый слишком глубоко погружаться в процесс, пока не познакомится с терапевтом поближе.

Казалось, сессия длилась целую вечность. Мы были уверены в том, что прошло уже по меньшей мере несколько часов, когда режиссер знаком показал, что у нас осталось еще 30 минут эфирного времени. Нам с трудом верилось, что с того момента, как этот парень оказался в кресле, прошло всего четверть часа. От мысли о том, что ему делать с оставшимся, бесконечно медленно тянущимся временем перед включенными камерами и на глазах у полного зала зрителей, внимательно вслушивающихся в каждое его слово, Джеффри ощутил первые признаки подступившей панической атаки.

Понимая, что ему в любом случае нечего терять, Джеффри глубоко вдохнул, поморщился от слепящего света прожекторов и поднял руку, перебивая молодого человека, который как раз рассказывал о том, почему он никогда не доверял и не сможет довериться никому, за исключением его семьи.

“Послушайте, — сказа Джеффри тихим заговорщицким голосом, — что-то мне подсказывает, что вы не особо настроены заниматься всем этим здесь и сейчас”. Он выждал несколько секунд и добавил: “Честно говоря, я и сам от этого не в восторге”. Клиент откинулся на спинку кресла и смерил Джеффри подозрительным взглядом. Он был уверен, что самое сложное уже позади, так что теперь он сможет переиграть терапевта и отсидеть оставшиеся полчаса в студии, так ничего о себе не рассказав.

“Сжальтесь надо мной, а?” — Джеффри надавил на него еще немного, однако устыдился того, что переместил фокус внимания на собственные потребности. Клиент растерянно молчал и, казалось, никак не мог взять в толк, что происходит: Джеффри просто дурачится или действительно решил на полпути изменить правила игры?

“Послушайте, — прошептал Джеффри, оглядываясь через плечо, словно эта часть разговора должна была остаться исключительно между ними, — они меня до смерти замучают. У меня тут три кинокамеры, полный зал зрителей, и…”