Терапия
Шрифт:
— Понятия не имею, кто это может быть. Разве что... вот черт, зуб даю это Донни! — восклицаю я. Джейс выглядит раздраженным, и более чем готовым послать Донни ко всем чертям. Здорово, именно этого мне и не хватает. Зашибись как неловко.
Я натягиваю футболку и тренажерные штаны, пока Джейс тоже одевается. Мы обмениваемся неловкими взглядами, и я иду к двери, пытаясь немного привести взъерошенные волосы в порядок. Я тянусь к двери и открываю ее, соображая на ходу, что сказать Донни.
Но это не Донни. Я бы и в жизни не подумала,
Твою мать!
— Как я и думала! — подначивает Виктория, обе руки уперты в ее бедра. Она смотрит на Джейса поверх моего плеча. Температура в комнате упала на пять миллионов градусов. Она проскальзывает мимо меня в квартиру, словно она здесь хозяйка.
— Я знала, что ты будешь здесь. Ты такой предсказуемый, Джейс. Ты уже разобрался с этим? А? Я более чем уверена, что да!
Вау, эта женщина та еще штучка.
Не могу поверить, что она так спокойна. Она ведет себя так, словно он пришел одолжить яиц или еще чего-то. Но по покрасневшему лицу Джейса и растрепанной одежде, которая, я уверена, такая же как моя, очевидно, мы здесь занимались не выпечкой. Она должна понять, что у нас только что был секс. Наполовину я чувствую вину, на другую половину, удовольствие от того, как она смотрит на Джейса. Я бы сошла с ума, будь на ее месте, но она так сдержана. Эта женщина не любит его. Если бы любила, она бы прямо сейчас выдавила бы мне глаза.
— Вик, что ты здесь делаешь? — спрашивает Джейс, нервно проводя рукой по румяному лицу.
— Ну, думаю, я могла бы задать тот же вопрос, но и так ясно, для чего ты здесь, — говорит она, с презрением смотря на меня, и продолжает: — Если бы ты включил свой телефон, ты бы узнал, что мы с твоей матерью пытались связаться с тобой весь вечер. Ей очень плохо, и ее доставили в больницу. Мы должны попасть туда как можно быстрее, поэтому твоя маленькая интрижка с бывшей школьной подружкой должна закончиться. Сейчас же.
Ну и противная маленькая стерва. Конечно, Джейс никуда не пойдет с этой женщиной после того, что произошло между нами.
Джейс с паникой смотрит на Викторию, словно упоминание о болезни матери заставляет его забыть обо мне и обо всем, что мы разделили.
— Что с ней? Почему она в больнице? — нервно спрашивает он.
— Они не знают. Она упала в обморок, и горничная вызвала скорую. Сейчас они ее обследуют, поэтому нам нужно ехать, — настаивает она.
Он вздыхает, глядя на меня с поражением в глазах.
Боже. Он собирается уйти с ней.
Я чувствую, как начинаю отдаляться от него, от ситуации, от себя. Не могу поверить, что это все снова происходит. Я теряю его, но в этот раз, это его выбор.
— Вик, дай мне минутку, пожалуйста. Встретимся снаружи.
— Ладно, у тебя ровно пять минут, ни минутой больше. Скажи то, что нужно сказать, и попрощайся с ней, Джейс, — я тихо слушаю, сдерживая в себе то, что закипает во мне, когда она так им командует,
Он смотрит на меня, но я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы он не видел, как мне больно. Он никак не поправил ее, не сказал, что я не какая-то подружка. Не сказал, насколько я важна для него, что я не какая-то проблема, с которой он должен разобраться. Он не кричал и не вопил, он лишь стоял, выслушивал и принял то, насколько ничтожными она сделала наши отношения.
Я не могу смотреть на него. Слезы, которые я отказываюсь показывать ему, застилают мои глаза. Я чувствую руку на своем плече и вздрагиваю.
— Джесс, мне чертовски жаль. Если мама больна, я должен увидеть ее. Пожалуйста, пойми это.
Я напрягаюсь от его прикосновения и убираю его руку, продолжая стоять спиной к нему.
— Просто уходи. Этого вообще не должно было произойти. Очевидно, ты не понимаешь, чего сам хочешь. Сегодня мы размыли грани, но теперь я все четко вижу. Ты оставляешь меня, чтобы уйти с ней, с женщиной, охарактеризовавшей меня как проблему, с которой надо разобраться. И ты ее даже не исправил, — я нервно усмехаюсь, но ситуация совсем не комична. — Ты запросто можешь сам навестить свою маму, но не станешь. И это говорит о многом, но я не буду сидеть сложа руки и быть какой-то дыркой на стороне. Так что, пожалуйста, уходи. Я покончила с этим, с тобой, с нами.
Боль.
Утрата.
Отрешись от всего этого, Джесс.
Онемение.
— Джесс, пожалуйста, не делай этого, — умоляет он. — Мне нужно немного времени, и все. Я не хочу снова терять тебя и хочу быть рядом с тобой во время твоей терапии. Не отталкивай меня снова. Я люблю тебя, правда. И это никогда не изменится.
Моя кровь закипает, и я сжимаю руки в кулаки, медленно поворачиваюсь к нему лицом. Я смотрю на него ледяным взглядом.
— Это не важно! Это не было важно шесть долбаных лет, и неважно сейчас, — выкрикиваю я, и ярость подхватывает меня, как волна серфера. — Все, что у нас была потеряно, ушло. Ты можешь смотреть мне в глаза и обещать все, что захочешь, но это не изменит реальную ситуацию. Ты любишь меня, но тебе нужно больше времени. Ты любишь меня, но ты хочешь исправить меня. Так вот, мне теперь пофиг на то, что ты хочешь! Я должна сама себя исправить, полюбить себя, Джейс, и ты никак не можешь ускорить этот процесс. Не важно, как глубоко мы проникли друг к другу под кожу, у нас ничего не выйдет, потому что мы сломаны.