Тери
Шрифт:
— Поразительно! — воскликнул отец Пирелла, идя следом за Мантой к месту, которое называлось Божьей Отметиной. — Наш «посланец» сделал то же самое — он явился нам в образе представителя гонимой расы.
— И
— Примерно так же.
— А потом Господь явил вам свой гнев?
— Гнев? Нет. Господь выказал свою любовь, простив всех.
Манта обдумал услышанное.
— Возможно, на правителя Мекка у Господа не хватило любви. А может быть… нашего посланца он любил больше.
Манта раздвинул ветви, и листва перестала загораживать им вид. Они стояли на вершине невысокого холма. Перед ними лежала Божья Отметина — круглая поляна, с километр в диаметре, поросшая зеленой травой. Все, что когда-то находилось на том месте, было расплавлено, растворено — видимо, мошным взрывом невообразимой силы.
— Господь не оставил нам сомнений в том, какие чувства он испытывал. Он наложил свой перст на крепость Верховного правителя Мекка, и с того дня никто и никогда не преследует тери.
— Пока я придерживаю дегенеративные процессы, ты будешь жить вечно.
Он замер на полушаге.
— Вечно?
— Ну
— Никогда?
— Ну, если тебе в грудь ударит энергетический заряд, как Антону, я ничего не смогу поделать. Если нет, позабочусь, чтобы ты не умер от старости. Собственно говоря, чтобы даже не старился.
Потрясающий смысл слов Парда вдруг обрушился на него с полной силой.
— Иными словами, — выдохнул Стивен Дейлт, — я бессмертен…
— Предпочитаю другое местоимение — мы бессмертны.
— Не верю.
— Мне плевать, веришь или не веришь. Я буду хранить твою жизнь долго-долго, Стив, ибо, пока ты живешь, я живу, а мне все больше нравится жить.
Он не шевельнулся и не ответил.
— Ну, чего ждем? В галактике полным-полно миров, которые надо увидеть, обжить, а этот осточертел мне до тошноты!
— Куда спешить? — улыбнулся Дейлт.
После долгой паузы Пард согласился:
— Твоя правда, Стив. Действительно, нет никакой спешки. Все на свете время наше. Буквально.