Терия. Кровавый узел
Шрифт:
Скоро их фургон замедлился, а затем и вовсе остановился. Шкавари проснулся, прислушался к звукам царящей вокруг суеты и снова закрыл глаза. Плетеная дверь фургона распахнулась и в него зашел сын Магоро в сопровождении какого-то человека с уставшим лицом и кипой бумаг в руках. Человек был одет в тунику, цвет которой определить было невозможно до того она была грязная. На правой стороне его груди болтался костяной паук, окрашенный в черный цвет. Точно такой-же паук красовался на гербе Дома Татанк, представителем именно этого знатного дома был действующий Властелин Терии. «Значит он служащий, – отметила для себя Фатин. – Никто кроме представителей власти
– Здесь двое, как я и говорил, – шкавари по очереди указал на девушку и избитого соплеменника без маски и пожал плечами. – Как видишь я говорил правду, зачем мне врать?
– Я сборщик налогов, а не судья, – ответил ему служащий и отметил что-то в своих бумагах. – И предпочитаю верить своим глазам, а не чужим словам. Кто это такие? Почему отдельно от остальных?
– Своих мы никогда не возим в фургонах с остальными рабами, а насчет девки – ее просто некуда было больше посадить. На нас напали пустынные пираты, очень много фургонов и товара побили, вот и рассаживали кого куда придется. Отец сказал посадить ее в этот фургон.
– Понятно, – служащий посмотрел на Фатин и его лицо растянулось в хищной улыбке. – Симпатичная. Если отмоете как следует и причешете, я у тебя ее и сам куплю. Дорого хочешь?
– Мы еще не расценивали рабов, – уклончиво ответил шкавари. – Но я сообщу отцу о вашей заинтересованности в ней.
– Угу, сообщи обязательно, – служащий еще какое-то время смотрел на девушку, затем провел языком по губам и подмигнул ей. – Хочешь ко мне?
Вместо ответа Фатин отвернулась и уставилась в плетеную стену фургона.
– Рабыням положено отвечать, когда с ними разговаривают, – процедил шкавари, но девушка молчала.
Он замахнулся, чтобы ударить ее, но служащий протянул к нему руку и остановил.
– Не нужно.
– Она оскорбила чиновника! – прорычал шкавари. – Оскорбление чиновника приравнивается к оскорблению Властелина, а равно – к смерти.
– Ерунда, – отмахнулся сборщик налогов. – Если убивать каждого, кто меня так или иначе оскорбил – придется закопать половину Кшарна. Ладно, я пошутил, девка мне не нужна – своих кормить нечем. Пойдем дальше, у нас еще много работы.
Вскоре после того как сын Магоро и сборщик налогов ушли, Фатин вывели из фургона на свежий воздух. Если, конечно, воздух в портовом районе Кшарна можно назвать свежим. Здесь все провоняло сливаемыми с фургонов нечистотами, немытыми рабами, блевотиной, протухшими в дороге продуктами, все это смешивалось с крепким духом пряностей, сладким ароматом благовоний и в результате выдавало такой запах, что с непривычки становилось тяжело дышать. В порту сновали сотни рабов, которые что-то выгружали из ветроходов, или наоборот – что-то загружали в них. Повсюду стояли крики и вопли на всех известных языках Терии, но чаще всего говорили на общем. Казалось, что здесь кричат абсолютно все. Подгоняя рабов кричат надсмотрщики, вопят рабы, которых надсмотрщики без устали лупят плетками по мокрым от пота спинам, кричат торговцы, желающие купить товар прямо сейчас, не дожидаясь общих торгов на рыночной площади, ревут верблюды. Между всем этим снуют повозки, которые привозят товар на погрузку или наоборот, увозят выгруженный.
От всего происходящего Фатин растерялась и осматривалась вокруг широко раскрыв глаза. В этот момент охранники ее каравана взяли ее под руки и повели прочь. Рядом с охранниками шел Магоро. Они прошли почти квартал, когда Фатин спросила куда ее ведут.
– Слишком много вопросов. Всему свое время, –
К тому времени, когда они миновали еще один квартал – шум песочного порта практически стих, исчез мерзкий запах, а окружающая их застройка изменилась. Длинные и неуклюжие, грубо слепленные из глины склады-исполины сменились сплошными рядами таверн и постоялых дворов. Возле них десятками стояли верблюды, среди которых иногда даже попадались животные редкой белой породы – эти благородные красавцы стоили намного дороже своих обычных собратьев. «В этом районе останавливаются богатые торговцы и все прочие, кто может себе позволить не ночевать под открытым небом или на собственном ветроходе» – решила девушка. Что-то похожее на эти улице было и в ее родном Даармаре, только здесь этого всего было больше. Гораздо больше.
Для своего роста шкавари шел довольно быстро и Фатин еле поспевала за ним. Рана на ноге давала о себе знать и на каждый шаг откликалась болью. Спустя некоторое время засохшая кровавая корка лопнула и по ее щиколотке потекла горячая кровь. Она неоднократно пыталась замедлить шаг, но всякий раз охранники подталкивали ее в спину давая понять, что сейчас отдыхать никто не будет.
Наконец они остановились возле небольшого двухэтажного здания с дорогой внешней отделкой. К тому времени солнце уже исчезло за горизонтом и Кшарн начинал погружаться в темноту. Никаких вывесок и других опознавательных знаков, по которым можно было бы определить назначение этого сооружения, не было. «В таком доме мог бы жить какой-нибудь успешный торговец или знатный», – подумала Фатин.
Магоро постучал в дверь и ее открыла полуголая рабыня из одежды на которой была только расшитая разноцветными нитями набедренная повязка. Она была ассайкой – отбросом общества, которых одинаково презирали и люди, и шкавари помесью которых она и являлась. Для ассайки девушка была на редкость симпатичной – темно-коричневая кожа приятного оттенка, красивая тяжелая грудь, полные губы, очень нежные черты лица, которые дополняли роскошные, ухоженные черные длинные волосы. Фатин скривилась – даже разговаривать с мутантом для знатной девушки считалось дурным тоном, а находится в их обществе тем более. Пусть сейчас она уже не в своем положении, но старые привычки давали о себе знать даже без ее на то желания. Увидев реакцию Фатин ассайка улыбнулась и молча отошла в сторону пропуская их в комнату.
Они оказались в большой душной комнате, в которой стояло несколько плетенных диванов, заваленных разноцветными подушками. Возле диванов стояли невысокие столики, в комнате сладко пахло скурфом, который любители призрачных видений смешивали с покой-травой и курили. На одном из диванов сидело два человека в легких кожаных доспехах, которые с интересом смотрели на вошедших. У одного из них в руке был тонкий костяной нож, которым он небрежно жонглировал. В дальнем конце комнаты была видна лестница, которая вела на второй этаж.
– Меня зовут, Налини, – голос у ассайки был тихим, с легкой хрипотцой и больше подошел бы мужскому представителю ее племени. – Я распорядитель этого заведения.
«Ассайка – распорядитель, что за бред? Кому, интересно в голову, могла прийти такая безумная мысль? – удивилась Фатин. – Всем известно, что ассайи могут только воровать и торговать краденным – больше они ни на что не способны!».
– Что я могу сделать для вас, господин? – Налини посмотрела на Магоро, точно определив, кто главный в этой пестрой компании. – Мы можем подарить вам самые незабываемые впечатления.